— Ну и хорошо. Значит, мне не нужно извиняться. Наоборот, можешь поблагодарить меня за то, что нашла тебе новое занятие. — Она листала анатомический атлас. — Эта книга прекрасно подойдет Дейзи — будущему врачу.
— А сегодня копателю могил, ты хочешь сказать.
— Только взгляни, какие подробные иллюстрации. — Алекс отклонилась назад, чтобы он мог заглянуть в книгу через ее плечо.
Вытянув руку. Чейз перевернул страницу.
Александра разглядывала сделанный пером рисунок дыхательной системы человека. Возможно, эта иллюстрация поможет ей понять недостатки собственной анатомии, ведь у нее постоянно перехватывает дыхание, когда Чейз находится рядом.
— В юности меня очень интересовала анатомия, — пробормотал он. — Потом занимался ею в университете.
— Правда?
— Да. Меня это просто завораживало. Хотя большинство знаний я получал из жизни, а не по книгам. — Чейз забрал у нее атлас и отложил в сторону. — Знаешь, мне кажется, настало время для нашего следующего урока.
Он развернул Алекс к себе и впился в ее губы поцелуем. Его руки по-хозяйски мяли ей груди, ягодицы, гладили по бедрам.
Когда, подняв голову, Чейз посмотрел на нее, в глазах его плясали чертики. Он заставил ее откинуться назад, усадив на освободившуюся полку, и опустился перед ней на колени.
— Чейз, — прошептала Алекс. — Чейз, поднимись.
Подняться? Черта с два! Он только начал.
Собрав двумя руками юбки, поднял их ровно настолько, чтобы проскользнуть под них. И сразу пышные нижние юбки словно пеной накрыли его. Они пахли крахмалом, мылом, совсем чуть-чуть апельсиновой водой и пьянящим мускусным ароматом женской кожи. Тут было тихо, как в храме, а он стоял на коленях, как молящийся.
Однако в его молитве не было никакой святости.
Он провел руками вдоль икр в чулках, согнул ей ноги в коленях, положил себе на плечи и, подхватив под ягодицы, приподнял бедра.
Вот так. Теперь она открылась его взгляду, его прикосновениям, его поцелуям.
Уткнувшись носом в обнаженное бедро, он наслаждался атласом ее кожи, терся о бедро щекой, покрывал поцелуями место рядом с подвязками, потом, продолжая целовать, поднялся выше, к прямой дорожке, которая вела к цели.
Бедра ее напряглись.
Алекс вздрагивала в ответ на каждое его прикосновение.
— Что ты делаешь?..
Чейз осторожно вставил в нее большой палец и ласково раздвинул вход. Приблизив лицо, окунулся в жар тела, потом провел языком вдоль сладких шелковистых складок.
Бедра Алекс дернулись — она стукнула его пятками по бокам.
— Чейз!
Она шлепала его по плечам, по спине. Потом обхватила его голову руками, начала трясти его.
— Чейз! Мы не можем этого делать! Не здесь!
— Можем.
Он не был уверен, что его слова дошли до нее: голос глушили юбки — а у губ имелось более приятное занятие. Он исследовал сокровище, находящееся прямо перед ним, медленными, осторожными движениями языка, чтобы дать ей возможность привыкнуть к новым ощущениям.
Она задыхалась.
— Это очень неправильно…
Укрытый юбками. Чейз усмехнулся.
— Так вот почему мне так хорошо.
— Слуги могут войти сюда в любую минуту.
— Тогда прекрати отвлекать меня.
Все так же цепляясь за его волосы, Алекс перестала брыкаться, и он вернулся к своему занятию: нашел между ее складками набухший бугорок и поласкал трепещущим языком.
Она протяжно вздохнула, и это прозвучало исключительно эротично.
«Вот так! Уступила наслаждению. Сдалась мне!»
Потом еще шире раздвинул ей бедра, притянул к себе, чтобы было удобнее целовать нежную плоть. Вслушиваясь в ее реакцию, он понял, какое его действие заставляет ее вздыхать, стонать, хныкать и запускать руки ему в волосы.
— Чейз…
Услышать, как его имя срывается с ее губ, было для него головокружительным триумфом. Это говорило о том, что он не какой-то первый попавшийся ей любовник, но мужчина, которого она считает достойным своего тела, достойным делить с ней наслаждение. Даже если он не достоин ни ее сердца, ни ее руки, ему достаточно и этого.
Она начала вращать бедрами, чтобы теснее прижаться к нему, чтобы заставить его двигаться быстрее. Мускулы на ее бедрах мелко задрожали. Чейз понял, что она на грани.
«Давай! — мысленно приказал он. — Кончай быстрей, кончай ради меня!»
Еще несколько движений его трепещущего языка, и она соскользнула за грань. Достигла пика, вздрагивая всем телом, всхлипывая, привалилась к нему, обняв за шею. Чейз удерживал ее в руках, пока наслаждение не начало отпускать ее, и даже потом не мог остановиться. Он прижимался губами к ее бедрам изнутри, оставляя следы на нежной коже.
Как только дыхание ее стало ровным, а ноги сползли с его плеч, он выбрался из-под юбок и осторожно поднялся, все так же уверенно поддерживая ее.
Господи, Алекс выглядела роскошно! Шея порозовела, грудь вздымалась, глаза блестели из-под густых черных ресниц. Волосы, правда, были в некотором беспорядке. Свет раннего утра окрасил ее кожу в золотистые и бледно-розовые тона.
— Ты ужасен, — выдохнула она.
— А ты… — Он приложился губами к ее лбу. — Прекрасна! Восхитительна! — Поцеловал в щеку. Потом в уголок губ. — Неотразима!
Попытался обнять, рассчитывая на продолжение.
Положив ему руки на грудь. Алекс остановила его.
Чейз отступил на шаг вгляделся в ее лицо.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет. — Она облизнула губы. — Не беспокоит. Просто…
— Водянка.
Чейз резко развернулся на каблуках, чтобы узнать, кто поставил такой неожиданный диагноз.
В коридоре перед дверью в библиотеку стояла Розамунда.
— Сегодня у нас водянка, — повторила девочка. — К похоронам все готово.
— Хорошо. — Он пригладил волосы. — Мы тут с мисс Маунтбаттен…
— Просматривали книги, — закончила за него Алекс.
— Ну и ладно. — Розамунда бросила на них насмешливый взгляд. — Что еще можно делать в библиотеке, правда?
— Отправляйся наверх, — отрезал Чейз. — Мы сейчас придем.
Как только девочка ушла, они с облегчением посмотрели друг на друга.
— Еще бы немного — и…
— Совсем немного — и…
— Согласен.
— Если бы она появилась на три минуты раньше… Чейз, представь себе это.
— Не буду я ничего себе представлять, — буркнул он. — И ты меня не заставишь.