1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 81

3 октября германским канцлером стал принц Макс Баденский («Министерство общественного доверия»), а 5-го Германией была послана первая нота президенту Вильсону с предложением вступить в мирные переговоры. Весь октябрь прошел в обмене нотами с президентом США, а союзные армии на Балканах вышли на линию Дуная и Марицы. 24 октября Италия прорвала австрийский фронт, 26-го ушел Людендорф (замененный генералом Гренером), и 27-го Германия капитулировала в своей ноте, согласившись на все условия Вильсона.

При этих условиях австро-германской оккупации запада и юга России наступал конец, и 2 ноября на ст. Скороходово (около Полтавы) состоялось свидание донского атамана и Гетмана Украины ^[367], который, почувствовав, «что опираться вечно на германские войска невозможно, что Украина одна не может существовать… решил создать тесный оборонительный союз, слившись с Доном, Кубанью, Крымом и народами Кавказа, а также самостоятельной Грузией ^[368].

Верная по существу идея объединения всех противобольшевистских сил, однако, в обстановке разгрома центральных держав была запоздалой. Украина без немцев сама требовала защиты и помогать кому-нибудь в борьбе с большевиками была не в состоянии. В таком же положении была и Грузия.

Договориться как полноправные стороны, обладавшие реальной силой, могли лишь Добровольческая армия и Дон. Из этой попытки, конечно, ничего не вышло, но она характера тем, что была предпринята не тогда, когда договор мог иметь значение, а тогда, когда он его потерял. Об единении, увы, русская контрреволюция обычно думала лишь тогда, когда все старания обойтись без него приводили к катастрофе.

Заседавший в сентябре донской войсковой круг не мог не заняться и вопросом об иногородних. Пресловутый «паритет» в процессе вооруженной борьбы доказал свою непригодность. Однако что-то иногородним дать было нужно. Как ни обставлять этот запутанный и больной вопрос, суть его сводилась к тому, что «паритет» ничего не давал в смысле прироста сил для борьбы, но для обеспечения «нейтралитета» иногородних что-то для них должно было быть сделано.

Иногородние зарились на «землю» и казачьи привилегии, но не хотели нести тягот казачьей службы. Казаки своей земли давать не хотели, но требовали от иногородних «службы». Решение круга было компромиссным. Он уравнял казаков и граждан в правах, отменил все сословия и привилегии и поручил правительству выработать закон «о гражданстве» с подробным указанием, какие группы населения относятся к «гражданам» Донского Войска и как это гражданство приобретается. С другой стороны, оно должно было выработать Положение о выборах депутатов в войсковой круг от граждан ^[369]. Редакция эта настолько туманна, что, по существу дела, практически впредь «до выработки Положения» все оставалось по-прежнему.

Земельный вопрос был решен более радикально. «По земельному вопросу круг поручил комиссии выработать законопроект, в основу которого положено образование земельного фонда из отчужденных частновладельческих земель, из такого фонда наделять землею малоземельных крестьян и казаков» ^[370]. Другими словами, иногородним была обещана земля, но земля чужая – не казачья…

Наконец, было решено предоставить широкую возможность перехода иногородних в казачество. «Оказачивание иногородних», однако, никакого успеха не имело. Несколько поселений, правда, перешло в казачество, но в общем это желательного эффекта, несмотря на наивные мечты социалиста-казака Агеева «О сплошном казачьем море на юго-востоке России», не вызвало.

Союзников в иногородних Дон этим проектом не приобрел, а хотя и замаскированная, но все же идея «паритета», несомненно, ослабляла тот казачий строй, на котором держалась борьба донцов с большевиками. Взамен этих обещаний иногородние ждали прирезки земли, и не только частной, но и из казачьего фонда. Лишь этой ценой можно было купить их союз и помощь в борьбе. Все остальное было паллиативами, и «иногородний» вопрос этим постановлением круга, так же, впрочем, как и раньше, решен все-таки не был…

На Волге потеря в сентябре казаками Симбирска предрешила отход и от Сызрани и Самары. Чехи стали проявлять явные признаки «усталости». Народная армия заменить их не могла. Все же внимание нового командования было уделено направлению на Пермь. При этих условиях полное очищение линии Волги было лишь вопросом времени.

В первых числах октября были оставлены Ставрополь и Сызрань и отдана, таким образом, красным Самарская лука, 7 октября была очищена и Самара.

Отход с линии Волги имел два важных с военной точки зрения последствия. Во-первых, Поволжский фронт терял единственную рокадную линию в виде Волги. Во-вторых, потеря Самары (точнее, узловой станции Кинель в 25 км восточнее Самары) разъединяла Поволжский фронт от Оренбурго-Уральского казачьего фронта. Взамен связанного Волгой и Самарско-Оренбургской железной дорогой единого Поволжского фронта в сентябре, в октябре этот фронт распался на три отдельных, не связанных друг с другом направления: первым становилось направление вдоль Бугульминской железной дороги на Уфу, на котором действовал полковник Каппель. Вторым было направление по железной дороге от Самары на Уфу, на котором действовали чехи, и третьим становился Оренбургский казачий фронт.

Если связь между первыми двумя направлениями все-таки до известной степени обеспечивалась пересечением обеих железных дорог в Уфе (собственно на станции Чишме в 25 км западнее Уфы), то казачий фронт совершенно терял всякую железнодорожную связь с фронтом Поволжским. Командующим Поволжским, переименованным в Самарский, фронтом в октябре был назначен генерал Войцеховский.

За октябрь Самарский фронт откатился приблизительно к линии левого притока Камы р. Ик-Бузулук (Мензелинск – Бугульма – ст. Абдулово – Бузулук). Далее к югу, прикрывая Бузулукское направление фронтом на северо-запад и Оренбург фронтом на юг, к нему примыкал Оренбургский казачий фронт. Осада оренбургскими казаками Орска закончилась тем, что красные 28 сентября прорвали блокаду и ускользнули на Актюбинск ^[371]. Главное внимание Оренбургского фронта было поглощено наступлением Туркестанской армии большевиков. Наконец, прикрывая Уральск, южнее Бузулука, фронтом на запад, действовали уральские казаки.

Задачей всего Поволжского фронта было возможно дольше удержать Уфу и Оренбург, чтобы выиграть время для подхода новых формирований из Сибири, которые должны были сменить не желавших больше воевать чехов.

Красные после захвата ими линии Волги считали, что Самарский фронт уже окончательно надломлен, и решили ограничиться на нем лишь преследованием 5-й и 1-й армиями, начав переброску войск с этого фронта на юг, против Дона. Эта оценка, однако, не вполне соответствовала действительности.