1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 26

Все эти советские армии безудержно катились на восток в направлении на Донецкий бассейн и Ростов.

Австро-германская оккупационная волна, сметая на своем пути большевиков, разливалась по Украине. Москва лишь пугливо выжидала ее остановки.

Одновременно с австро-германцами в конце февраля в Малой Азии начали наступление, оттесняя из пределов Турции остатки Кавказского фронта, и турки.

Генерал Корнилов, повернув армию на юг и пройдя за сутки 50 км, 19 марта с боем переправился через Кубань у ст. Усть-Лабинской. Скоро, однако, выяснилось, что в черкесских аулах на отдых армия рассчитывать не может. Кроме того, стала определенно намечаться группировка советских войск у Майкопа. «Решено было, – пишет генерал Деникин, – поддержать большевиков в этом убеждении (т. е. движении на Майкоп), двигаясь на юг, затем, перейдя р. Белую, круто повернуть на запад. Это движение… давало возможность соединения с Кубанским добровольческим отрядом» ^[101].

Пробиваясь с боем по Закубанью, Добровольческая армия шла навстречу Покровскому. Однако ни Покровский, ни Добровольческая армия не знали ничего определенного друг о друге. Кубанские добровольцы метались в большевистском кольце и 24 марта, после неудачной попытки пробиться на восток, опять повернули на юго-запад и вели бой с новороссийскими большевиками фронтом на юго-запад у ст. Калужской-Пензенской. Добровольческая армия в этот день, двигаясь прямо на запад, дошла до аула Понежукай. Совершенно неожиданно в самый разгар тяжелого боя добровольцев Покровского с тыла показался разъезд. «Вот от разъезда отделился головной всадник, – пишет один из кубанских добровольцев ^[102], – и наметом стал приближаться к хвосту обозов. «Мы – донцы, связь от генерала Корнилова», – крикнул он на скаку. Подъехав, он назвал себя. Это был Генерального штаба полковник Барцевич. Вкратце он объяснил, что Донская армия находится в Шенджийском ауле и что, идя на выстрелы, он нашел нас» ^[103]. Наконец-то Добровольческая армия нашла добровольцев Покровского. За три недели похода, расчищая себе дорогу в районе, полном советских войск, Добровольческая армия, пересекши четыре железных дороги и переправившись через Кубань, наконец добилась одной из поставленных себе целей – соединиться с кубанскими добровольцами. Связывавшие ее по рукам и ногам обоз и особенно раненые заставляли ее вести бои почти всегда в условиях тактического окружения. Эксплуатация успеха из-за обоза была невозможна. Разлившееся по Кубани советское море не позволяло ей остановиться на отдых. Она шла, прокладывая себе путь вооруженной рукой и отбиваясь от наседавших на нее с тыла большевиков. Особенно тяжело было положение раненых. «Их приходилось возить с собой по ужасным дорогам при самых тяжелых условиях, почти без организованной помощи. Оставлять раненых было нельзя, это значило обрекать их на мучительную гибель… Как страдали наши раненые и больные, какие мучения им приходилось переносить в этих тряских повозках, без ухода, без хороших перевязок, без серьезной медицинской помощи…» ^[104]

Своеобразная обстановка, в которой протекали действия Добровольческой армии в 1-м Кубанском походе, рождали и новую тактику. Слабо организованный противник, необходимость быстрого достижения успеха, чтобы открыть себе дорогу, возвращали Добровольческую армию к эпохе ударной тактики. Наступление в лоб густыми цепями, почти без артиллерийской поддержки, становилось правилом. Противник не выдерживал фронтального удара добровольцев. Открытые фланги и тыл возрождали самый широкий маневр из-за слабости огня и на самом поле сражения. Командующий армией с конным конвоем появлялся в цепях. Техническая связь, авиация, химия, сложные боевые порядки пехоты были неизвестны добровольцам Корнилова. И в условиях движения Добровольческой армии к Екатеринодару в марте 1918 г. это отвечало сложившейся на Кубани обстановке.

27 марта в ауле Шенджий состоялось свидание генерала Корнилова с произведенным накануне Кубанской радой в генералы Покровским. После некоторых трений из-за желания кубанцев сохранить автономию своей армии 30 марта был подписан протокол соединения. В окончательной редакции протокол, подписанный представителями Добровольческой армии и кубанцев, гласил:

«1. Ввиду прибытия Добровольческой армии в Кубанскую область и осуществления ею тех же задач, которые поставлены Кубанскому правительственному отряду, для объединения всех сил и средств признается необходимым переход Кубанского правительственного отряда в полное подчинение генералу Корнилову, которому предоставляется право реорганизовать отряд, как это будет признано необходимым.

2. Законодательная рада, войсковое правительство и войсковой атаман продолжают свою деятельность, всемерно содействуя военным мероприятиям командующего армией.

3. Командующий войсками Кубанского края (Покровский) с его начальником штаба отзываются в состав правительства для дальнейшего формирования Кубанской армии» ^[105].

Через несколько дней, по овладении добровольцами генерала Маркова в особо тяжелых условиях (проливной дождь со снегом, так называемый «ледяной поход») ст. Новодмитриевской (30 марта), состоялось и фактическое соединение в этой станице Добровольческой армии и кубанцев.

Используя постановления протокола, генерал Корнилов провел «амальгаму», т. е. перемешал добровольческие части с кубанцами. Переформированная армия, возросшая по численности примерно вдвое (до 6 тыс.), была сведена в две пехотные и одну конную бригады. В состав каждой бригады, во главе которых были поставлены только добровольческие генералы (Марков, Богаевский и Эрдели), вошли и добровольцы, и кубанцы. Нижеприводимая таблица № 5 показывает состав Добровольческой армии до и после присоединения к ней кубанцев.

Таблица № 5. СОСТАВ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ ДО И ПОСЛЕ СЛИЯНИЯ С КУБАНСКИМИ ДОБРОВОЛЬЦАМИ

Соединение с кубанцами и амальгама дали наконец Добровольческой армии так не хватавшую ей конницу.

Однако условия и амальгамы, и особенно протокола не могли не оказать самого существенного влияния на дальнейшие судьбы Добровольческой армии. Ценой потери автономии своей армии Кубань протоколом 30 марта 1918 г. связывала судьбы Добровольческой армии с судьбами Кубани. Смысл амальгамы, которой так добивалось командование Добровольческой армии, в протоколе пояснялся «фактом прибытия Добровольческой армии на Кубань и осуществления ею тех же задач, которые поставлены Кубанскому правительственному отряду». Подчинение кубанцев добровольческому командованию вытекало из «объединения всех сил и средств» для решения той же задачи, «которая поставлена Кубанскому правительственному отряду».