1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 14

22 декабря, т. е. через три дня по прибытии генерала Корнилова на Дон, в Бресте начались мирные переговоры большевиков с представителями Центральных держав. Советской делегации в ответе на ее предложение о «мире без аннексий и контрибуций» представители Центральных держав ответили согласием, при условии что и «все державы Согласия изъявят готовность приступить к переговорам на тех же условиях». Глава советской делегации Иоффе торжествовал, и было решено лишь выждать в течение 10 дней присоединения всех держав Согласия к этим условиям. Однако генерал Гофман совершенно откровенно признается, что понятие «без аннексий» не могло относиться к захваченным австро-германцами во время войны областям западной России. Поэтому за завтраком он совершенно определенно разъяснил Иоффе свою точку зрения на отделение этих областей от России и на их право самоопределиться или присоединиться к Германии или любому другому государству, т. е., другими словами, на оставление Центральными державами всех своих приобретений за счет России во время войны. Иоффе был этим совершенно ошеломлен и, грозя срывом переговоров, уехал за инструкциями в Петроград.

Как и нужно было ожидать, державы Согласия на категорическую телеграмму большевиков не ответили.

9 января советская делегация, возглавленная на этот раз вместо Иоффе самим уже народным комиссаром по иностранным делам Троцким, однако, снова вернулась в Брест. Гофман был прав, когда, успокаивая австрийцев, говорил, что «русские массы стремятся к миру, армия разложилась и состоит лишь из недисциплинированных во оруженных орд и что единственным шансом большевиков удержаться у власти является заключение мира. Они все равно должны, – добавил он, – принять все условия Центральных держав, как бы тяжелы они ни были» ^[47].

Стремясь к миру какой угодно ценой, большевики, однако, наивно считали возможным использовать переговоры в целях мировой революции, и Троцкий начал свою революционную болтовню.

Между тем немцы допустили в Брест делегацию Украинской Центральной рады, с которой с 12 января начали, параллельно с советской делегацией, переговоры. Двое, по свидетельству Гофмана, юношей (Любинский и Севрюк), стоявших во главе этой делегации, были, конечно, без труда обойдены Гофманом, который их требования о присоединении к Украине населенных «украинцами» Восточной Галиции и Буковины назвал «наглостью», но охотно пообещал им за счет Польши Холмщину. Троцкий сразу почуял неладное в сепаратных переговорах с украинцами и заявил, что он не признает их полномочий, так как границы территории Украины до сих пор еще не определены (2-й и 3-й Универсалы, см. выше), и предложил прервать переговоры на несколько дней. 18 января советская делегация во главе с Троцким вторично покинула Брест.

В тот же день большевики или, точнее, караул во главе с матросом Железняком без малейшего сопротивления разогнал в Петрограде то Учредительное собрание, мечты о котором служили главным предметом болтовни всей русской революционной демократии в течение всего 1917 г.

Сопротивление окраин октябрьскому перевороту встревожило большевиков, и в конце декабря (20-го и 21-го) создается Всероссийская коллегия по организации Рабоче-крестьянской Красной армии (Подвойский, Мехонощин, Крыленко и др.), а Антонов-Овсеенко назначается народным комиссаром по борьбе с контрреволюцией.

Из окраин наибольшее значение в это время имели, конечно, Дон и Украина. Поэтому и план Антонова заключался в следующем:

«1. Опираясь на революционных черноморских матросов, провести организацию Красной гвардии в Донецком каменноугольном бассейне.

2. С севера и от Ставки (Могилева) двинуть сборные отряды, предварительно сосредоточив их в исходных пунктах: Гомель, Брянск, Харьков и Воронеж.

3. 2-й гвардейский корпус, особенно активно революционно настроенный, двинуть из района Жмеринки, где он был расположен, на восток для сосредоточения в Донецком бассейне» ^[48].

По существу дела, конечно, говорить о каком-либо плане не приходится. Налицо было скорее чисто стихийное стремление, образовав заслон в сторону менее активной Украины, всеми наличными силами обрушиться на более активный Дон. Однако для выполнения этих задач советская власть в эту эпоху не обладала ни военным аппаратом управления, ни войсками. Первые советские формирования в декабре 1917 г. носили поэтому чрезвычайно сумбурный характер. Это были «отдельные отряды», «колонны», «летучие отряды» и т. д., возглавленные случайными начальниками. Каждое такое соединение, состоявшее из добровольцев, преимущественно матросов, рабочих и остатков разных частей старой армии, обычно не превышало по своей численности 1000–2000 бойцов при нескольких десятках пулеметов и нескольких орудиях. Отряды эти были малобоеспособны, недисциплинированны, быстро подвергались разложению и бунтовали. Главной надеждой советской власти была в этот период возможность их пополнения при движении на юг рабочими Донецкого района и черноморскими матросами. Общей для всех этих отрядов была тактика, получившая впоследствии наименование «эшелонной», т. е. движение этих отрядов в железнодорожных составах лишь вдоль главных магистралей железных дорог.

К началу января 1918 г. эти отдельные группы более или менее оформились в следующие соединения: штаб фронта по борьбе с контрреволюцией (командующий – народный комиссар Антонов-Овсеенко, начальник штаба – бывший полковник Муравьев) – с 6 января в Харькове;

Донская группа: отряд:

а) Сиверса (главным образом из остатков частей старой армии, общая численность до 10 тыс.), продвигаясь от Харькова, занял южную часть Донецкого бассейна с центром в Никитовке;

б) Саблина (основное ядро из запасных полков Московского военного округа, общая численность до 6 тыс.), продвигаясь от Харькова по Северо-Донецкой железной дороге (т. е. вдоль р. Донец) и от Купянска на Луганск, занял северную часть Донецкого бассейна с центром в Дебальцево;

в) Петрова (ядро из Воронежских отрядов, численность не свыше 3 тыс.), продвигаясь от Воронежа по Ростовской железнодорожной магистрали, подошел к пограничной с Доном железнодорожной станции Чертково;

Украинская группа: отряд: а) Берзина – на Го мель-Бахмачском направлении (до 2 тыс.);

б) Егорова (1–2 тыс.), двигаясь по железной дороге Харьков – Лозовая на юг, дошел до станции Синельниково;

в) полуразложившиеся части 2-го гвардейского корпуса – в районе Жмеринка – Бар;

Кавказская группа: из возвращавшихся с Кавказского фронта частей; в районе ст. Тихорецкая сосредоточивалась более или менее сохранившая свою организацию 39-я пехотная дивизия.

8 января Антонов-Овсеенко решил ликвидировать Дон ударом колонн Саблина от Луганска на Лихую, Сиверса – на Зверево, имея в виду в дальнейшем операцию на Миллерово, и Петрова – с севера на Миллерово. «При развитии наступления колонна Сиверса увлеклась движением на юг у ст. Иловайской, где два полка отказались повиноваться и были разоружены, отряд Саблина оказался слабым для наступления, колонна Петрова завязала переговоры с казаками у Черткова». Так говорит официальная советская версия ^[49]. Однако гораздо более правдоподобна версия, приводимая Троцким ^[50], по которой Сиверсу было дано направление из Донецкого бассейна на Таганрог, Саблину – из Донецкого бассейна на Зверево и Новочеркасск, Петрову – с севера на Лихую и затем вместе с Саблиным на Новочеркасск. Так на самом деле и развивалось впоследствии их наступление. План же Антонова, по-видимому, существовал лишь на бумаге, да и то по обстановке того времени вряд ли и вообще он был написан. Ведь план Антонова, по существу, преследовал концентрическое движение трех колонн на Миллерово, тогда как ясно, что центром действий против Дона было вовсе не Миллерово, а Таганрог – Ростов – Новочеркасск. Несо мненно, что Сиверса должно было тянуть в южную часть Донецкого бассейна (Макеевка) – главный источник его пополнений и далее на Таганрог, а вовсе не на Миллерово.