1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 11

В эти же дни (т. е. в середине декабря) стала прибывать на Дон и группа быховских узников. Арестованные в связи с сентябрьским выступлением генерала Корнилова сам генерал Корнилов, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Лукомский, главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Деникин, 1-й генерал-квартирмейстер Ставки генерал Романовский и начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Марков были Керенским заключены в Быховскую тюрьму. Октябрьский переворот поставил на очередь вопрос ликвидации Ставки и Быхова. 1 декабря временно исполнявший должность Верховного главнокомандующего генерал Духонин прислал генералу Корнилову телеграмму с сообщением о приближении большевиков к Могилеву и о том, что к 6 часам вечера в Быхов будет подан поезд, на котором рекомендовал, взяв с собою текинцев, отправиться на Дон. Поезд, однако, подан не был, и генерал Корнилов, вызвав коменданта тюрьмы, сказал, что 2 декабря он вместе с заключенными с ним генералами покинет Быхов. При этом генерал Корнилов решил идти с охранявшим Быхов Текинским полком, а остальным четырем генералам он предложил отправиться в путь самостоятельно ^[34].

В этот же день советская делегация у Двинска перешла через линию фронта, направляясь для заключения перемирия в Брест, а на следующий день бандой большевиков в Ставке был зверски убит временно исполнявший должность Верховного главнокомандующего генерал Духонин.

После ряда перипетий генерал Корнилов 19 декабря, т. е. сейчас же после подавления Ростовского восстания, прибыл на Дон. Следовавшие одиночным порядком генералы Лукомский, Деникин, Романовский и Марков прибыли в первых числах декабря, но по совету генерала Каледина, первоначально кроме генерала Романовского оставшегося в Новочеркасске при генерале Алексееве, уехали на Кавказ и вернулись на Дон лишь с прибытием генерала Корнилова ^[35].

К началу мировой войны лишь генерал Лукомский занимал крупный пост в центральном управлении Военного ведомства, генералы же Корнилов и Деникин были только что произведенными в этот чин генерал-майорами, и первый командовал перед войной бригадой, а второй произведен в генералы в 1914 г., лишь за несколько месяцев до войны, и получил назначение генерала для поручений при командующем войсками Киевского военного округа. И по возрасту (генералу Лукомскому было 49, Корнилову – 47, Деникину – 45 лет), и по выпускам из Академии Генерального штаба (выпуски 1897–1899 гг.) они принадлежали к другому поколению, чем генералы Алексеев и Каледин (60 и 55 лет, выпусков из академии 1890 и 1889 гг., причем генерал Каледин был старше генерала Алексеева по академии на год). Генералы Романовский и Марков были еще моложе, начав войну полковниками, не командовавшими еще полками. Им ко времени прибытия на Дон было соответственно 40 и 39 лет. Все прибывшие из Быхова генералы, правда, во время войны достигли высших постов в армии, но все-таки в глазах генералов Алескеева и Каледина они, конечно, принадлежали все же к другому, младшему поколению.

В своих воспоминаниях и генерал Лукомский, и генерал Деникин не скрывают того конфликта, который возник на почве возглавления добровольческой организации генерала Алексеева. Генерал Лукомский пишет о своем впечатлении по прибытии в Новочеркасск (29 декабря): «Я застал генерала Корнилова в большом колебании. Формирование Добровольческой армии было уже начато генералом Алексеевым. По характеру генералы Алексеев и Корнилов мало подходили друг другу. Корнилов считал, что дело может пойти успешно лишь при условии, если во главе будет стоять один человек. Алексеев говорил, что роли можно распределить; он указывал, что в его руках останутся финансовые вопросы и политика, а Корнилов всецело займется формированием армии и ее управлением. Корнилов доказывал, что их параллельная деятельность будет вызывать постоянные трения, и прежде всего в финансовых вопросах. Затем Корнилов указывал, что с развитием дела ему, как командующему армией, придется вплотную подойти к внутренней политике, которая будет находиться в ведении Алексеева… В сущности говоря, это сознавал и генерал Алексеев, предложивший генералу Корнилову такое решение: «Вы, Лавр Георгиевич, поезжайте в Екатеринодар и там совершенно самостоятельно приступайте к формированию частей Добровольческой армии, а я буду производить формирования на Дону». Генерал Корнилов категорически от этого отказался, сказав, что это не выход из создавшегося положения и что это будет еще хуже. «Если бы я на это согласился, то, находясь на таком близком расстоянии один от другого, мы, Михаил Васильевич, уподобились бы с вами двум содержателям балаганов, зазывающих к себе публику на одной и той же ярмарке». Генерал Корнилов хотел ехать на Волгу, а оттуда в Сибирь. Он считал более правильным, чтобы генерал Алексеев оставался на юге России, а ему была дана возможность вести работу в Сибири. Он доказывал, что для дела это будет лучше» ^[36].

Генерал Деникин пишет ^[37]: «19 декабря приехал Корнилов, с нетерпением ожидаемый всеми. После первого свидания с Алексеевым стало ясно: совместная работа их вследствие взаимного предубеждения друг против друга будет очень нелегка. О чем они говорили, я не знаю, но приближенные вынесли впечатление, что расстались они темнее тучи… Предстояло решить основной вопрос существования, управления и единства Алексеевской организации. По существу, весь вопрос сводился к определению роли и взаимоотношений двух генералов – Алексеева и Корнилова… Между тем обоим в узких рамках только что начавшегося дела было, очевидно, слишком тесно».

В конце декабря в Новочеркасск прибыли представители образовавшегося осенью 1917 г. в Москве из представителей буржуазно-либеральных кругов так называемого Московского центра. 31 декабря состоялось первое большое совещание генералов и московских делегатов. Эти последние настаивали на том, чтобы генерал Корнилов оставался на юге России и работал совместно с генералами Алексеевым и Калединым. Так как генерал Корнилов не соглашался, то было заявлено, что «московские общественные организации совершенно определенно поручили объявить, что руководители антибольшевистского движения могут рассчитывать на моральную помощь лишь при условии, что все они (Алексеев, Корнилов и Каледин) будут работать на юге России совместно… Генерал Корнилов принужден был согласиться» ^[38].