Редкий тип мужчины - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ромм cтр.№ 55

По окончании концерта Алексей из кожи вон лез, пытаясь развлечь Алину. Рассказывал анекдоты и сам же им смеялся, пытался напевать только что услышанные мелодии, а потом, с отчаяния, затеял глупую дискуссию о том, кто из джазистов круче – Чарли Паркер  ^[18] или Дюк Эллингтон  ^[19]. Глупую, потому что только дурак может сравнивать пианиста с саксофонистом. Можно еще какого-нибудь скрипача для сравнения в компанию взять, тогда уж полный бред получится. Но Алина что-то отвечала, только смотрела при этом не на Алексея, а в окно, на вечернюю Москву, хотя вряд ли могла там что-то разглядеть со своим зрением. Потом вдруг, когда машина стояла на очередном светофоре, обернулась к Алексею, обняла рукой за шею, притянула к себе (сама тоже подалась навстречу, даже привстала) и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгим, страстным, жадно-жарким и многообещающим. У Алины были удивительно мягкие губы, или просто так показалось отвыкшему от женской ласки Алексею.

Пока доехали до дома Алины, целовались еще трижды. Доехав, продолжили целоваться в лифте (Алина жила на двенадцатом этаже, лифт полз туда целую вечность!), а едва оказавшись в квартире, набросились друг на друга с чисто подростковой нетерпеливой поспешностью. Первый порыв страсти утолили прямо в прихожей, полуодетыми, точнее, полураздетыми. Если страсть бьет через край да в голову, то для любовных игр сгодится даже жесткая, неудобная козетка.

Наваждение схлынуло так же быстро, как и накатило. На смену ему пришло чувство неловкости – как-то все бурно, сразу, «буйным экспромтом», как говорил покойный Борька Сапожков.

Как-то в воскресенье, прибравшись на могилах у родителей, Алексей, повинуясь внезапно возникшему порыву, прошел в противоположный конец кладбища и отыскал там Борькину могилу. Могил было четыре: сам Борька, родители, бабушка, мать отца, – и все они были засыпаны прелой листвой и прочим мусором. Чувствовалось, что тут давно никто не убирался. «Этого можно было ожидать, – подумал Алексей. – Зачем Инге лишние хлопоты, она же такая прагматичная…» Повернуться и уйти было невозможно. Алексей прибрался, протер могильные плиты и решил пару раз в год наведываться к Борьке.

Алина предложила свой вечный кофе, который пила и утром и вечером. В тот день к кофе полагались бисквиты. Алина любила сладкое и баловалась им без ущерба для своей фигуры. Фигура у нее была немного коренастой, но не лишенной определенного изящества, а большая, прекрасной формы грудь перечеркивала мелкие недостатки. То же самое делали карие глаза-омуты. Они сразу же притягивали внимание, отвлекая его от несколько крупноватого носа и слегка выпяченной нижней губы. У матери Алексея была странная типология. Обладателей выпяченной нижней губы она считала зазнайками, тех, у кого нависала верхняя, – недалекими и глупыми, а тех, у кого губы смыкались ровно, – хитрыми, которые всегда «себе на уме». Короче говоря, сколько в зеркало ни смотрись, как губки ни складывай, все равно ничего хорошего о себе не узнаешь.

Кофе пили молча, поскольку оба не могли найти темы для разговора. Допив, переглянулись, и Алексей остался ночевать у Алины. Во второй раз они любили друг друга спокойно, размеренно, но не очень долго, потом как-то сразу, одновременно, заснули.

Проснувшись утром в совершенно незнакомой постели, Алексей не сразу вспомнил, где он находится. Алина уже встала и, судя по запаху чего-то жареного мясного, готовила завтрак. Суббота, выходной день – самое время для разговоров за завтраком.

Разговор первой начала Алина. Сказала, что ей было «очень хорошо», выразила надежду на то, что Алексею тоже понравилось, и после того, как он, слегка смутившись, кивнул, добавила, что она ни на что, кроме удовольствия от встреч, не претендует и менять свой «жизненный ритм» (так и выразилась) не намерена. Алексей в ответ признался, что у него от всего произошедшего голова идет кругом, но притом подчеркнул, что ни в коем случае не собирается навязывать Алине какие-то решения и к чему-то ее принуждать.

– Мы заключили пакт о «несхождении»! – пошутила Алина и добавила уже более серьезным тоном: – А с тобой легко.

– Почему со мной должно быть трудно? – удивился Алексей.

– Не с тобой, а со служебным романом, – Алина закатила глаза и покачала головой, давая понять, что служебные романы – это очень сложная штука. – У меня никогда не было служебного романа. Как, по-твоему, мы должны в понедельник пойти к Евликову и попросить у него благословения?

– Думаю, что обойдемся без благословения, – пошутил Алексей.

Роман, который Алина назвала «пактом о несхождении», длился недолго, около трех месяцев, даже немного меньше. Алина оказалась хорошей любовницей – ласковой, нежной, умелой и в то же время совершенно не требовательной. К тому же у нее был спокойный, флегматичный характер. Но при всем том Алексею было с ней как-то неуютно. Удовольствие от встреч неизменно приправлялось горечью, ощущением того, что их отношения не имеют никакой перспективы. Это же так важно, очень важно, чтобы отношения развивались, чтобы у людей были общие цели, которых надо достигать вместе. Одной общности интересов мало, непременно нужны цели, иначе получится, что люди не идут по жизни, а топчутся на одном и том же месте.

Топтаться скучно. Топтаться быстро надоедает.

«Гололед на земле, гололед, – вертелось в голове в такт ходьбе, ну совсем как маршевая песня. – Гололед на земле, гололед… Вот и ездит на метро весь народ… Гололед, а дел невпроворот…»

– Черт! – левый ботинок ни с того ни с сего сделал попытку соскользнуть с ноги, и Алексею едва удалось сохранить равновесие. В потоке средней плотности падать неприятнее всего. Кого-то непременно собьешь с ног, кто-то налетит на тебя, и получится куча-мала. Не самое лучшее развлечение для людей, торопящихся на работу утром в понедельник. Понедельник – день и впрямь не самый легкий, но по гнусности и поганству у Алексея на первом месте стояла пятница. Был повод.

Шнурок был почти новым (Алексей носил ботинки вторую неделю), но вот же – взял и порвался на ходу. Производитель то ли не рассчитал прочность, то ли сэкономил гроши, приложив к тяжелой зимней обуви хлипкие шнурки. Алексей связал оборвавшиеся концы, посмотрел на часы и решительно повернул обратно, к торговому центру, расположенному возле метро. Время есть, надо обзавестись новыми шнурками, понадежнее. Впереди длинный рабочий день, два визита к партнерам, а смотрится связанный почти посередине шнурок не очень-то представительно, наводит на мысль о бедности. Вот, даже на новую пару шнурков денег у человека нет. Или, что еще хуже, на мысль о разгильдяйстве. Вот ведь раздолбай, даже порвавшийся шнурок сменить не удосужился. Заместителю генерального директора по развитию нельзя выглядеть ни бедняком, ни пофигистом. По нему могут судить о всей фирме.