– Мне всегда казалось опасным, – заметила Вера, – кого-то настолько недооценивать.
– Да? – Энн издала неловкий смешок. – Как интересно. Джереми и мухи не обидит. Его нет дома сегодня вечером. Какая-то деловая встреча в Ньюкасле. С кем-то, кто принесёт ему целое состояние. Несомненно. Джем всегда полон оптимизма.
– Мне бы хотелось с ним встретиться, – легко сказала Вера. – Но, полагаю, сейчас мы можем спокойно поговорить. За пивом, скажем. Если у вас в холодильнике есть пиво. После такого дня, что у меня был, я не откажусь от пива.
Они сели на кухне, открыв заднюю дверь, так что им было слышно пение птиц снаружи. В дальнем конце сада круто вздымался холм. Тень от холма медленно ползла в их сторону.
– Ну? – требовательно спросила Вера. – Чем могу вам помочь? – Она аккуратно налила светлое пиво в кружку. – Вы вспомнили что-то о том, как нашли Эдмунда?
– Нет. Дело не в этом. Я не уверена, что мне стоит говорить…
– Я могла бы выпить пива и у себя дома. И я проехала весь этот путь не для того, чтобы любоваться видом. Так что выкладывайте. Не вам решать, что важно. Предоставьте это мне.
– Я хотела бы знать, говорили ли вы с Барбарой Во.
– Кто она такая?
– Жена Годфри, начальника каменоломен. И партнёр по бизнесу, думаю.
– Я кратко с ним переговорила после убийства Грэйс, чтобы разобраться с этим отчётом по воздействию на окружающую среду. У меня не было повода общаться с его женой. Она ваша подруга?
– Не совсем. Я впервые встретила её больше года назад. «Карьеры Слейтбёрн» вложили деньги в Нортумберлендский фонд дикой природы, и Во присутствовали на открытии. Она подошла ко мне и заговорила о разработке Блэклоу. Она, должно быть, слышала, что я противник этого. Я ждала разноса, но она была очень великодушна. Даже пригласила меня к себе домой на ланч.
– К чему это было? Она хотела подкупить оппозицию?
– Нет. Она тоже была не слишком рада каменоломне. Она чувствовала, что компанию к этому подталкивают. – Энн сделала паузу. – Она сделала несколько голословных утверждений, без всякой конкретики, о Невилле Фёрнессе. Что он безжалостный делец. Что он обладает таким влиянием на её мужа, что это кажется ей нездоровым. Она даже намекнула на шантаж. Она сказала, что Годфри поэтому так упирается в отношении разработки Блэклоу. Если бы решать предоставили ей, она бы высказалась за более гибкий подход.
– Она не уточняла, какие основания может иметь Невилл для шантажа?
Энн отвернулась и стала смотреть на сад.
– Нет. Всё было очень неясно.
– Вы ей поверили?
– У меня не было уверенности. Тогда. Но зачем ей лгать?
– Вы видели её с тех пор?
– Только перед вечеринкой в Холм-Парке. Она звонила сюда несколько раз на прошлой неделе и передавала сообщения через Джереми. Я отправилась к ней на чай. Дома была дочь, возможно, поэтому она не стала рассказывать, но я почувствовала, что что-то произошло. Была какая-то угроза. Она была в ужасе, но не объяснила мне, что не так.
– Вы думаете, муж её бьёт?
– Нет!
То, как мгновенно и горячо она ответила, удивило Веру.
– Такое действительно бывает, – мягко сказала она. – Даже в лучших из семей.
– Я не думаю, что её напугало это. Меня интересовало, не может ли здесь быть связи с Невиллом Фёрнессом. А теперь он, похоже, заинтересовался Рэйчел…
– Вы считаете, я должна разобраться в том, что за этим кроется? Вы что-то из этого упоминали Рэйчел?
– Я пыталась предостеречь её, но она потеряла голову.
– Они виделись снова?
– Думаю, да. Она звонила прошлой ночью, чтобы узнать, как я, и мне показалось, что я слышу его голос на заднем плане.
– Не беспокойтесь. – Вера осушила свой стакан и с сожалением поставила его на стол. – Эдди не позволит ей наделать глупостей.
– Эдди не сможет её остановить, если та примет какое-то решение.
– Я поговорю с ней. Выясню, что происходит.
– Вы поговорите с Барбарой Во?
– Вы хотите, чтобы я это сделала?
– Что-то её напугало. Мне она не скажет, но, может, с вами поговорит. Но не выдавайте, что это я вас послала.
– То есть я просто загляну по дороге якобы дружески поболтать и выпить чашку чаю, так, что ли?
– Я вам объяснила. Она партнёр по бизнесу. Разве этого предлога не достаточно?
– Возможно.
Вера чувствовала, что Энн хочет от неё отделаться, но не спешила уходить. «Что-то ты мне недоговариваешь, милочка. Но что?» Она сидела и ждала.
– Я подумываю вернуться в колледж, – неожиданно сказала Энн. – Попытаться получить диплом по науке об окружающей среде. Найти нормальную работу, чтобы платить за себя самой.
«Неужели в этом всё дело, – подумала Вера. – Тебе не хотелось признаваться в академических амбициях?» Однако её это не убедило.
– Почему бы и нет? – произнесла она вслух. – Может, найдёте себе молодого любовника.
Это было наглое замечание, поскольку ей в голову не пришло ничего лучше, но Энн, похоже, смутилась.
– Или уже нашли?
– Нет, – ответила Энн. – Конечно, нет.
– Тогда мне пора. Спасибо за пиво.
Энн провела её через дом к пардной двери. В холле висела фотография Джереми на вечеринке, напыщенного, в шёлковом галстуке-бабочке.
В дверях Вера замялась.
– Вы когда-нибудь бываете в той кофейне в городе?
На этот раз она была уверена, что Энн вспыхнула.
– Иногда. А что?
– Белла Фёрнесс ходила туда каждую среду. На обед. Вы её никогда не встречали?
– Нет. Уверена, что не встречала.
«Тогда кого же ты встречала? – подумала Вера. – Эдмунда Фулвелла или кого-то ещё?»
Дома она выпила виски, потому что пива не было, позвонила Эдди, договорившись о встрече на завтра, посмотрела по телевизору фильм с Орсоном Уэлсом и заснула прежде, чем абердинский ночной поезд прогрохотал мимо. Засыпая, она размышляла о Невилле Фёрнессе. Видимо, перед сном у неё в голове что-то прояснилось, и она внезапно задумалась, почему так сложно было припереть его к стенке для допроса.
Глава шестидесятая
Традиционные методы полиции потерпели неудачу. Даже её начальник, веривший в упорство и шаблоны, сам как ходячий шаблон, ничего другого не знавший, был вынужден это признать. К моменту, когда команда собралась на следующее утро, они связались с каждым из списка гостей Холм-Парка, но не продвинулись вперёд. Казалось, жара и выпивка притупили чувства участников праздника. Они вспоминали обрывки сплетен – занятную беседу с бывшим дипломатом из Токио, восхитительное платье, уставшую взволнованную старушку, поедавшую клубнику, – но ничего, кроме этого. Ничего столь прозаичного, как припаркованные машины перед домами в конце Авеню.