Я с шумом выдохнула, понимая, что не откажу. Пусть и пожалею потом, но все равно пойду с ней. Возможно, потому что хочу сделать что-нибудь наперекор, а, может, Веснушка права – мы единственные остались друг у друга.
– Ладно, согласна.
– Спасибо! – воскликнула девчонка. – Спасибочки, милая Виола! Если все пройдет гладко, я замолвлю и за тебя словечко! А теперь пойдем, нужно торопиться.
Она схватила меня за руку и поволокла по коридору. Волей-неволей, пришлось ускорить шаг.
Дверь в покои Верховного ничем не отличалась от моей. Вот только мне все равно казалось, что от нее веет холодом. Я поежилась.
– Ну ладно, пора, – прошептала Зорана. – Пожелай мне удачи.
– Удачи, – еще тише прошелестела я. – И пусть Она за тобой присмотрит.
– Спасибо.
Но стоило девчонке протянуть руку, дверь отворилась. На пороге появился Мифил собственной пугающей персоной.
– Избранницы?
Верховный переводил взгляд с Зораны на меня и обратно. Я невольно пятилась, Веснушка же, казалось, приросла к полу.
– Вы что-то хотели, Избранницы?
Я судорожно замотала головой, а Зорана, напротив, ожила и мило зачирикала:
– Да, Верховный, я очень хотела с вами поговорить.
Лица девчонки я не видела, но была уверена, она сейчас призывно улыбалась Мифилу.
– Поговорить? – удивился тот. – О чем же?
Зорана замялась.
– Ну я… я хотела…
Мифил вновь посмотрел на меня, заставив мелко-мелко задрожать от страха и отвращения. В полумраке коридора его глаза казались змеиными.
– Ты тоже желаешь говорить со мной, Избранница?
– Нет, – выдохнула я. – Я…
– Моя подруга сопровождала меня, – влезла Веснушка. – И только.
– Подруга, – прищурился Верховный. – Я рад, что Избранницы могут подружиться даже во время испытаний.
– Нет, что вы. Мы дружим уже давно, с того дня как оказались в Обители.
– Как интересно, – протянул Мифил. – Как интересно.
Он улыбнулся, а я едва не рухнула от ужаса. От улыбки Верховного мне стало плохо.
– Что ж, Избранницы, все разговоры после, новое испытание уже вечером, вам нужно отдохнуть.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Обратно к себе я неслась так быстро, словно за мной бежала стая волков с самим Темным во главе, остановилась лишь возле двери в комнату. Зорана едва поспевала.
– Ты чего…, – не могла она отдышаться. – Ничего же страшного не случилось.
Я закивала, пытаясь успокоить то ли себя, то ли ее, ведь в голове билась настойчивая мысль: Мифил что-то задумал. Знание о том, что мы с Веснушкой подруги, натолкнуло его на какую-то идею. Вот только на какую? Знать бы, подготовиться, да никак.
– Ну ладно, пошла я, – чуть позже проговорила Зорана, видно, устала смотреть на мое перекошенное лицо. – Прав Верховный, надо поспать немного.
Девчонка развернулась и шаркающей походкой направилась дальше по коридору. Я стояла и смотрела на нее, непривычно сгорбленную с поникшей головой, пока она не скрылась из виду. Только тогда вошла к себе. Села на кровать и уставилась на стену. На стене, к огромной радости, змееподобных гостей не было.
Сколько сидела, не шевелясь, и вспомнить нельзя, вывела меня из ступора Первая. Служанка принесла ужин и одежду, подобную той, в которой я проходила первое испытание: брюки, туника и сапоги. Заставила поесть, проконтролировала переодевание, заплела волосы в тугую косу и оставила ждать. Впрочем, долгого ожидания не получилось, уже скоро Первая вернулась и повела к главным дверям, дабы сдать с рук на руки Крону.
Вот только вместо Крона у порога топтался другой жрец: вихрастый рыжий юнец. Интересно, за какие прегрешения он попал в Обитель? Впрочем, все равно. Жрец церемониально склонил голову и чуть дрожащим голосом произнес:
– Прошу за мной, Избранница.
Я судорожно кивнула, мысленно задаваясь вопросом: куда делся Крон? Готовит мое спасение? Или ему все надоело, и он решил самоустраниться? Или, что гораздо страшнее, Мифил заподозрил неладное?
Нет, нужно успокоиться и верить в лучшее. Крон велел продержаться до конца, значит, мне нужно направить всю энергию на прохождение испытания, а не пытать себя предположениями.
Я постаралась выровнять дыхание, распрямилась, подняла подбородок. В молельный зал входила, словно императрица, сжав руки в кулаки, не позволяя им дрожать.
Внутри вновь волновалось человеческое море. Красные жрецы и черные ми возбужденно переговаривались, блуждали, перемешивались, презрев правила. Впрочем, едва семь Избранниц оказались на пороге, людской гул стих, жители Обители застыли, кто, где стоял. В тишине мы прошли к возвышению и без подсказки уселись на стулья. Затем появился Мифил, появился из ниоткуда, будто соткался из воздуха.
В этот раз я уселась удобнее, сбоку и от Верховного, и от зала. Но нет да нет, а ощущала его внимание.
– Мираи и ми! – провыл он после молитвы. – Настало время нового испытания!
Зал зарукоплескал. Избранницы, наоборот, съежились, сгорбились на своих стульях. Мне же хотелось испариться, спрятаться от взгляда одновременно прекрасного и ужасного мужчины, наделенного здесь безграничной властью.
– На третьем испытании Темный увидит, насколько сообразительны Избранницы, насколько ловки. А мы поможем, дабы у Бога не осталось сомнений.
– Поможем! Поможем! – ревело черно-красное море. – Без сомнений! Нет сомнений!
– Последняя выполнившая задание убирается к химерам! – голосил Верховный. – Да будет так!
– Да будет так! Да будет так! – вторил зал.
Нестерпимо вспыхнуло божественное Око, затем пещера погрузилась во мрак и тишину, тем громче зазвучал скрип. Я дернулась, но так и осталась на стуле, привязанная невидимыми веревками. Сам же стул начал медленно опускаться.
– Виола! – услышала я голос Зораны. – Виола!
– Я здесь!
– И я тут, и я…, и я, – донеслись испуганные голоса других девочек. – Что происходит?! Я не могу сдвинуться с места!
– И я… и я…
– Не знаю, – ответила всем сразу. – Похоже, нас куда-то опускают.
Движение стула остановилось так же внезапно, как и началось. Путы пропали, появился тусклый мерцающий свет, я снова могла видеть.
Мы оказались в очередной зловещей пещере: черные с прожилками зеленого стены, затхлый запах, влага под ногами, холод – в легкой тунике я моментально замерзла. Неуютное место. Встав со стула, сделала несколько шагов к Зоране, вот только далеко уйти не удалось, между мной и Веснушкой обнаружилась преграда: пружинящая воздушная масса, аккуратно, но решительно отодвинувшая меня обратно.