Когда сил больше не осталось, а сведенные судорогой члены едва-едва двигались, стало теплеть. Я буквально чувствовала, как таяла изморозь на волосах и ресницах, как в тело впились миллионы колючек, отогревая. Сил не прибавилось, зато появилась надежда – дойдем. Тем более прямо по коридору появился свет. Он манил, обещал избавление от мук. Всего-то и осталось преодолеть пропасть, пройти по узкому мостку над бездной.
– Еще чуть-чуть, – как заведенная, повторяла я, уже на себе таща Росану. Девчонка вымоталась, только и могла, что едва слышно стонать. – Еще чуть-чуть, и мы на месте. Вон, посмотри, жрец стоит!
Росана нашла в себе силы поднять голову и вгляделась вперед.
– Дошли…
– Да, дошли! Совсем скоро!
Мы как раз ступили на мосток: узкий, одной идти удобно, вдвоем уже тесно, и шаткий. Пришлось идти боком, свободной рукой я держалась за стену, второй поддерживала Росану.
– Виола, – окликнула девчонка.
Я не ответила. Смотрела вперед, всем своим существом стремясь к выходу из зловещего коридора. Ведь до него было всего ничего. Три метра по мостку и еще с десяток до жреца. Улучшенным зрением я уже видела интерес, горящий в его синих глазах.
– Виола! Подожди, дальше я сама!
– Хорошо, как скажешь, – не глядя, разжала пальцы, позволяя ей идти самостоятельно. – Если что, говори, помогу. Ладно?
Вот только вместо ответа ощутила сильный удар в бок. От неожиданности шагнула вперед, запнулась об подставленную ногу и стала падать прямо в пропасть. Зажмурилась, что было силы, ожидая чудовищной боли, но ее не последовало. Я рухнула во что-то мягкое и липкое, сразу обхватившее по рукам и ногам.
Открыла глаза – оказалось, упала я с небольшой высоты, метров с двух. Попала в субстанцию, похожую на кисель, барахталась в ней, но не могла сдвинуться, словно муха в меду. Пропасть была лишь видимостью или следствием неведомой силы Верховного жреца.
– Прости, Виола. Я не хотела, – раздался знакомый голос.
Я извернулась и поглядела вверх. У края стояла Росана и смотрела на меня, даже не пытаясь сделать вид, что хочет помочь.
– За что?
Та пожала плечами.
– Не хочу к химерам.
– Но ведь я тебе помогла! А ты отплатила, кинув в пропасть! Мы могли перешагнуть черту вместе!
– Это вряд ли, – поморщилась девчонка. – Тем более я не просила помощи. Падение и травма – моя ошибка, но ты решила поиграть в благородство. Ты глупая, Виола, глупая и слишком добрая. Прощай.
Она отодвинулась и медленно поковыляла к выходу. У меня же из глаз брызнули злые слезы. Глупая! Слишком добрая! Права Росана, я глупа. Вначале сглупила на балу, потом отказала Верховному, затем спасла ту, кто сбросил меня с дороги, едва я стала не нужна.
Меж тем девчонка ступила на твердую поверхность и скрылась из вида. Вот и все, еще чуть-чуть и меня отправят к химерам.
– Виола, – напряженный шепот, слышавшийся из камня, я восприняла как нечто само собой разумеющееся. Безумие подкралось слишком близко, и с этим ничего нельзя было сделать.
– Виола! – в шепоте появились раздраженные ноты. – Смотри прямо!
Я послушно перевела взгляд и с удивлением увидела лицо Крона, проступающее прямо в камне.
– Слушай, – говорили каменные губы. – Сейчас я уменьшу сдерживающую силу субстанции, тебе нужно будет вылезти. Самой. На счет три. Один, два, три.
Не успела я отреагировать, как ощутила, что меня больше ничего не держит. Субстанция превратилась в кисель, липла к телу, и только.
– Живей! Долго не продержу.
Я принялась хаотично ощупывать стену, ища уступы, а потом поползла вверх, выплескивая последние силы. Камень был неровный, испещренный трещинами и выемками, и в этом мне повезло. Будь он гладким, я осталась бы ни с чем.
Показался край, я схватилась и, помогая ногами, вылезла. Позволила себе несколько секунд, чтобы отдышаться, а потом со всех ног побежала к выходу.
Росана успела пройти половину. Девчонка не торопилась, уверенная, что уж точно не будет последней, потому не оборачивалась. Я догнала ее в несколько прыжков и побежала дальше к выходу, не слушая крики ярости и боли.
– Поздравляю, Избранница, – склонился в поклоне встречающий жрец. – Вы справились с первым испытанием.
Я сумела только кивнуть, а потом обессиленная скатилась по стене на пол. Ко мне подбежали, подняли на руки и поволокли прочь. А потом сдали на руки Первой, которая, охая и вздыхая, пообещала, что к следующему испытанию бедняжка Избранница будет как новенькая. Я ей улыбнулась, но тут же испуганно вздрогнула. А если кто-то видел, как Крон помогал мне? Впрочем, сил переживать не было, сон унес меня на своих крыльях.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Проснулась резко, как и уснула. Вскрикнула, подскочила, словно магическая игрушка. Во сне я раз за разом падала в пропасть и летела на острые камни, но всегда в последний миг чьи-то мощные руки успевали схватить меня и не позволяли разбиться.
– Проснулись, Избранница, – услышала рядом голос Первой. – Как самочувствие?
Избранница. Значит, я все еще в строю состязающихся, значит, помощь Крона осталась незамеченной.
Прислушалась к себе: мышцы немного ныли, хотя, по идее, я должна была вопить от боли. Горло слегка першило, да голова казалось тяжелой. В целом чувствовала себя нормально. Хотя представлялось, что после приключения буду месяц походить на умертвие.
– Вполне неплохо, – ответила служанке. – Сколько прошло времени?
– Три дня.
– Я спала три дня?!
– Верно. Вам нужно было восстановиться и прийти в себя. Лечебный сон – самое лучше.
– Как странно, – протянула я.
– Нисколько, – улыбнулась Первая. Впервые улыбнулась открыто и по-доброму. – Верховный не может оставить Избранниц без поддержки. Кто тогда будет участвовать в состязании?
– И правда, чего это я. Избранницы – редкие зверюшки.
Служанка покачала головой, но не стала спорить. Вместо этого, предложила помощь в омовении. Я согласилась. Хоть и чувствовала себя вполне нормально, рисковать не стала. А вдруг из-за самонадеянности упаду в мыльне и ударюсь о камни головой. С некоторых пор падения меня пугали.
Впрочем, омовение прошло успешно и без трудностей. Я полчаса отмокала в тазу, ощущая, как последние крупицы холода покидали тело. Затем Первая растерла меня жесткой мочалкой и облила более прохладной водой. Напоследок намазала приятно пахнувшим составом, отчего кожа стала мягкой и нежной.
Находясь в благостном настроении, я вернулась в комнату. С улыбкой уселась на креслице и вдруг вспомнила.
– Первая, скажите, а Росана… та Избранница, что пришла последней. Что с ней?