В возникшей тишине раздается звон разбившейся тарелки, выпавшей из рук Орри.
– Давид? – Сорад выгибает бровь, глядя на друга.
– Учитель танцев? – с вопросительной интонацией бормочет тот.
И тут до меня начинает доходить.
– Эй, вы что, с ума сошли! – возмущаюсь я. – Мне для работы нужно!
– Это каким таким образом, позволь узнать? – Сорад недоверчиво щурится на меня.
Я вздыхаю и пускаюсь в объяснения:
– Моей клиентке четыре прорицателя сказали, что детей у нее не будет. Я увидела тоже самое. Но! У меня возник вопрос – почему. Сегодня ночью, я, кажется, получила на него ответ. У этой дамы слабые легкие, не для местного климата, и ей постоянно приходится принимать отвар от кашля. Я полагаю, какая-то из травок, входящих в его состав, обладает свойствами, не известными ни госпоже Лессе, ни ее домработнице. Или же женщины над этим просто не задумывались.
– Что ж, звучит логично, – произносит Давид по завершении моего рассказа.
– Вот, и я так подумала… Кстати, кто-нибудь из вас двоих в курсе, сколько стоят услуги начинающего прорицателя?
Сижу на тумбочке рядом с зеркалом в холле, щекой прижимаюсь к прохладному стеклу, а пальцем рисую на нем бессмысленные узоры. За этим высокоинтеллектуальным занятием меня и застает Давид.
– Это такой новый вид тренировки?
– Нет, это такой новый вид борьбы с депрессией, – вздыхаю я.
– И что же ввергло вас в столь печальное состояние?
Я отлипаю от зеркала и поворачиваюсь к парню.
– Очередное видение.
– Поделитесь?
Сначала я хочу просто ответить отказом, но в итоге решаюсь на более развернутый ответ:
– Честно говоря, я хотела бы проконсультироваться с Сорадом.
– Тогда вам придется подождать. Сейчас полным ходом идет подготовка к осеннему балу, а это не только празднества, но и дипломатия, так что совет заседает ежедневно. Может быть, вы все же согласитесь на мою кандидатуру?
Я спрыгиваю с тумбочки.
– Раз так, то уговорили. Крайний срок моего ответа истекает завтра. Я уже два дня время тяну.
Давид в приглашающем жесте открывает дверь в гостиную.
Добравшись до облюбованного мной дивана и собравшись с мыслями, я приступаю к повествованию:
– После Лессы Варди ко мне нескончаемым потоком идут мамаши и состоявшиеся, и будущие. Я даже не знала, как их тут много! Так вот, некоторое время назад одна из них заявилась ко мне и поделилась планами на материнство. Хотела удостовериться, будет ли ее чадо здоровым, не родится ли универсалом, в общем, все как обычно.
Я прерываюсь и тру лицо руками. Беспричинно. Значит, это уже нервное.
– Мальчик мне приснился уже на следующую ночь. Красивый, здоровый. Так ловко лепил из глины, что мог бы стать не последним скульптором.
Я замолкаю.
– Мог бы? – замечает временную нестыковку Давид.
Я киваю, подтверждая, что он не ослышался, а я не ошиблась.
– Он не доживет до пяти лет. Я видела его родителей на похоронах. Они будут просто раздавлены горем. Я не знаю, что сказать этой женщине.
Давид довольно долго молчит. Мне начинает казаться, что совета от него я не дождусь, но парень все же высказывается:
– Вела, каждый из носителей дара, каким бы он ни был, способен на невероятные вещи. Кто-то на большее, кто-то на меньшее, но не нужно забывать, что мы не всесильны. Мне Сорад говорил, вы просили его не ставить над психикой окружающих эксперименты, не смотря на то, что это в его силах. Я согласен с вами. Но и вы, согласитесь, что не можете решать, сколько боли или радости кто-то может вынести. Кроме того, вы не даете гарантий своим клиентам, что все будут жить долго и счастливо, да от вас этого и не требуют.
– Согласна, но что мне ей ответить?
– Расскажите то, о чем она просила: ребенок родится живым, здоровым и не универсалом. И никогда впредь не заглядывайте дальше, чем нужно. Если видения по каким-то глобальным вопросам вы можете оставить на откуп тому же совету, то увиденное для частного лица ляжет камнем только на вашу душу и на вашу совесть.
Я стираю пальцами непрошеные слезинки.
– А как мне ей это сказать? Она же сразу поймет, что что-то не так?!
– Самое главное для вас не расплакаться, как сейчас, – наставляет меня Давид. – Свяжитесь с ней через зеркало, в таком случае ваш сосредоточенный вид легко будет списать на убегающее с плиты молоко.
Я смеюсь.
– И часто вам самому так приходится делать?
– У меня специфика работы несколько иная. Вот, держите платок и приводите себя в порядок. Сейчас уже должен прийти господин Марэт. Вы же не хотите большую часть занятия вместо танцев объяснять, почему у вас заплаканные глаза.
– Я проявлю все свое чувство такта и не буду об этом спрашивать, – раздается от двери голос моего учителя танцев. – Вы, вероятно, были так увлечены беседой, что не слышали стука. Меня впустила ваша экономка, господин Давид. Она же сообщила, что меня уже ждут в гостиной, иначе я бы не вошел к вам без спросу.
– Ничего страшного, – уверяет мельва Давид. – Занимайтесь, я вас оставлю.
– По-моему, это просто расточительство бесперспективное и бесполезное, при всем к вам уважении, господин Марэт, – озвучиваю Давиду, пока он не сбежал, давно созревшую у меня мысль.
– Я возражаю! Наши занятия не могут быть бесполезны. Вам же предстоит осенний бал!
– То есть с первой моей характеристикой вы согласны? – уточняю я.
– Ну, вам просто не достает опыта, моя дорогая госпожа Вела. Кроме того, танец поможет вам привлечь к вам внимание перспективного жениха, – преподносят мне еще один аргумент.
– О! Если дело лишь в привлечении внимания, то тогда меня и вовсе не следовало обучать этому искусству. В таком случае это самое внимание и достигло бы максимального уровня! – иронизирую я. – И, кстати, хотелось бы узнать, кто по местным меркам считается перспективным женихом. Не просветите?
Господин Марэт растерянно на меня смотрит, затем удостаивает подобным взором и Давида.
– К примеру, господин Давид, – произносит неуверенно мужчина.
С лица «перспективного жениха» слетает улыбка, вызванная нашей с учителем перепалкой. Он отрицательно качает головой и, буду откровенной, выбегает из комнаты, бросая на ходу фразу про какие-то неотложные дела.
– Знаете, по-моему, он не согласен, – делюсь я своими впечатлениями с господином учителем.
Тот лишь философски пожимает плечами в ответ. Действительно о степени перспективность судить не мужчине, а женщинам, открывающим на него охоту.