Ты должен ответить на два вопроса, Джеймс. Первый вопрос – хочешь ты жить или нет, и мне кажется, что хочешь. Мне кажется, в глубине души ты осознаешь, что убивать себя не следует. Мне кажется, есть два Джеймса – одного ты показываешь миру, а другого прячешь глубоко внутри. И ты понимаешь – Джеймс, спрятанный внутри, вполне заслуживает того, чтобы жить. Второй вопрос – готов ли ты сделать для излечения все, что требуется, все, что мы будем говорить тебе. Готов ли открыть свой разум навстречу тому, что неизведанно. Ступай и подумай над этим. Человек ты, как нам известно, очень умный. Если захочешь что-то обсудить, приходи ко мне. Если ответишь на эти два вопроса положительно, тоже приходи. Если ответишь отрицательно – что ж, мне очень жаль, но не стану удерживать тебя.
Она внимательно смотрит на меня, я на нее.
У меня вопрос.
Слушаю.
Почему вы не вышвырнули меня отсюда после моей стычки с Роем?
Она подносит сигарету ко рту и делает затяжку.
Линкольн с Кеном именно так и хотели поступить. Я с тобой не была знакома, но мы хорошие друзья с Хэнком. И когда Хэнк услыхал, что произошло, он пришел ко мне и сказал, что такой человек, как ты, не мог напасть на Роя. Хэнк сказал, что он знает доброго, славного, спокойного, скромного парня, и притом самого мужественного и волевого из всех, кого встречал. Я поверила Хэнку и сделала все, чтобы ты остался здесь, потому что Хэнк очень просил за тебя.
Мне нравится Хэнк.
А ты нравишься ему.
Так вы с Хэнком друзья?
Мы ходим на охоту и на рыбалку, играем в карты. Он вроде как мой бойфренд.
Я смеюсь.
Передайте ему привет от меня. Скажите, что я бережно обращаюсь с его курткой.
Ему будет приятно.
Мы закончили?
Надеюсь, нет.
Я встаю.
До встречи.
Она встает, протягивает мне визитку.
Здесь номер моего домашнего телефона. Если понадоблюсь, когда меня не окажется на работе, звони.
А что, если вы как раз окажетесь у Хэнка?
Он спит у меня.
Я смеюсь.
Спасибо.
Иду к двери, выхожу из кабинета, закрываю за собой дверь. Иду по ярко освещенным коридорам обратно в отделение. Поднимаюсь на верхний ярус и обнаруживаю, что все собрались на нижнем. Сидят на диванах, на стульях, а перед ними восседает на стуле Лысый Коротышка. Он говорит, а Линкольн стоит в сторонке и наблюдает за ним. Я спускаюсь, сажусь на пол. Не далеко, не близко, а на таком расстоянии, что все слышу, но при этом сам по себе.
Мой самый страшный опыт, которым хочу с вами поделиться, это тот случай, который и заставил меня приехать сюда.
Он смотрит в пол, глубоко вздыхает.
Я из Толедо. Два года тому назад на Хэллоуин девочку из нашего района похитил и убил мужчина в костюме льва. Всех это так потрясло, что наш районный совет принял решение перенести Хэллоуин на первое октября – думали, так будет проще следить за порядком и предотвратить другие убийства. У меня две дочки, Лауре – шесть, а Дженнифер – девять, они очень любят Хэллоуин. Очень артистичные девчушки, Хэллоуин – их любимый праздник, каждый год они наряжаются как принцесса Лея, а я – как Люк Скайуокер. Я сажаю их в свой фургон на заднее сиденье, мы разъезжаем по району от дома к дому и воображаем, будто мы в космическом корабле, а я пилот.
Он замолкает, смотрит на Линкольна. Линкольн кивает, поднимает сжатый кулак в знак поддержки. Лысый Коротышка кивает в ответ и переводит взгляд обратно на нас.
Пару месяцев тому назад я дал слово своей жене – ее зовут Терри, – что брошу пить. Мы заключили договор: если станет невтерпеж и потянет на выпивку, то выпью безалкогольного пива. Зная себя, я пошел и закупил двадцать ящиков этого пойла, девятнадцать убрал про запас, а один поставил в холодильник в гараже. У меня бессонница, без выпивки вообще не заснуть, но оказалось, если вечером выпить пятнадцать бутылок безалкогольного, то этого хватает, чтобы заснуть.
Он глубоко вздыхает.
Так что каждый вечер на протяжении шести недель я спускался в гараж, когда по телику крутили рекламу, и заливался безалкогольным пивом, чтобы потом заснуть. Звучит глупо, но что было, то было, ты всегда поступаешь только так, как можешь, так что пил я это пиво литрами.
Несколько человек смеются. Линкольн строго смотрит на них. Они замолкают.
У моего плана был один недостаток. Пока я пил ненастоящее пиво, мне всегда хотелось настоящего, и чем больше я пил это ненастоящее, тем больше мне хотелось настоящего.
Он замолкает, смотрит в пол. Когда снова открывает рот, его голос дрожит.
А теперь начинается страшное.
Говорит Линкольн.
Ты молодец. Продолжай.
Лысый Коротышка смотрит на него, потом снова на нас.
Однажды моя жена собралась в Нью-Джерси к своей племяннице Тине на Бат Мицву. Вообще-то обычно мы ездим всей семьей, но в тот раз Бат Мицва пришлась на наш районный Хэллоуин, и мы с Терри решили, что я с девочками останусь дома и отпраздную с ними Хэллоуин, а она слетает к Тине на Бат Мицву.
По его щеке катится слеза.
Я отвез Терри в аэропорт, пообещал ей, что не буду пить. Как только она села в самолет, я в аэропорту же помчался в бар и заказал водки с клюквенным сиропом.
Он замолкает, вытирает лицо.
Из бара я отправился в винный магазин, затарился там водкой и клюквенным сиропом и дома все вылакал.
Он вытирает лицо.
Потом я забрался в гараж к соседке Айре и украл две бутылки шардонэ и еще бутылку водки, спустился к себе в подвал и выпил обе бутылки шардонэ.
Слезы катятся ручьем по его лицу.
Потом я нарядился Люком Скайуокером, смешал водку с клюквенным сиропом в огромной фляжке и поехал с девочками. Они чувствовали, что со мной творится что-то неладное, но пытались веселиться.
Он вытирает лицо.
Уж не знаю точно, в какой момент, только я отрубился прямо за рулем, когда девочки вышли у какого-то дома.
Он рыдает.
Они вернулись, постарались меня поднять, но они же маленькие девочки, а я тяжелый.
Рыдает.
Они пошли к нашему соседу Лену за подмогой, а когда вернулись с Леном и с его женой Джинни, увидели, что я обоссался – в моче и костюм Люка Скайуокера, и фургон.
Рыдает.
Лен растолкал меня, а когда я очнулся, полез драться. Понимаете, у Лена огромная лохматая шевелюра, и мне с пьяных глаз показалось, что это человек в костюме льва, тот самый, который убил девочку два года назад.
Рыдает.
Боже мой.
Рыдает.