Ты шутишь, Леонард?
Он качает головой.
Нет, нисколько.
Ты хочешь, чтобы я был тебе сыном?
Он кивает.
Да.
Ты уверен в этом, Леонард? Я же просто гребаный наркоман.
Мне известны твои проблемы, малыш. Уж поверь. Но будь у меня сын, я хотел бы, чтоб он походил на тебя.
Я улыбаюсь.
Мне дико приятно это слышать.
Поверь мне, малыш.
Хорошо.
Он встает.
А теперь возьми этот чертов чемодан и проводи меня. Не все же веселиться, надо потрудиться.
Я смеюсь, встаю, беру чемодан. Леонард подхватывает свою сумку, перекидывает через плечо, и мы выходим из палаты.
Идем по коридорам. Он просит меня попрощаться со всеми вместо него, признается, что сам это делать не хочет. Не любит прощаний, слишком много их было в его жизни. Просит сообщить Майлзу, Матти и Теду тот номер телефона, который стоит против его настоящего имени, я обещаю, он просит никому не показывать визитку. Я обещаю хранить ее в надежном месте.
Мы проходим через приемный покой, выходим на улицу. Там стоит большой белый «мерседес». Водительская дверь открывается, выходит высокий толстый мужчина в черном шелковом костюме. На щеке у него длинный глубокий шрам, сам похож на медведя. Человек-медведь. Медведь, который при случае загрызет человека живьем. Леонард улыбается.
Здорово, Окунь!
Человек говорит.
Здравствуйте, босс.
Они обнимаются, Леонард говорит.
Спасибо, что приехал.
А как иначе.
Машина новая?
Да, нравится?
А то как же. Я люблю все белое и новое.
Отлично.
Леонард оборачивается ко мне, подзывает рукой.
Джеймс.
Я подхожу ближе.
Это Окунь. Мой лучший друг и партнер. Окунем его зовут не потому, что он любит рыбкой полакомиться, так что будь начеку. Окунь, это Джеймс, мой сынок.
Мы пожимаем руки. Окунь смотрит на Леонарда.
Тот самый, о котором ты мне говорил?
Леонард кивает.
Да, и он совсем не такой паинька, каким кажется, так что ты тоже будь начеку.
Окунь смеется, смотрит на меня.
Приятно познакомиться, малыш.
Мне тоже.
Леонард открывает заднюю дверь автомобиля, забрасывает сумку на сиденье. Он показывает мне поставить чемодан туда же, что я и делаю. Леонард закрывает дверь и поворачивается к Окуню.
Давай устроим гонки по этой гребаной дороге.
Как скажете, босс.
Окунь обходит вокруг машины, садится за руль. Леонард поворачивается ко мне.
Чуть что понадобится – звони мне. Помни.
Помню.
Здорово было тут лечиться вместе с тобой. До скорого.
Спасибо тебе за все, Леонард. Знаешь, ты ведь спас мне жизнь.
Он улыбается.
Ты сам спас себе жизнь.
Я улыбаюсь. Леонард подходит ко мне, обнимает. Я тоже обнимаю его. Он отпускает меня, отходит, глядя мне в глаза, и говорит.
Будь сильным. Живи с честью и достоинством. Когда думаешь, что нет сил, просто держись. Я горжусь тобой, и ты тоже гордись собой.
Я смотрю ему в глаза.
Я буду скучать по тебе, Леонард.
Скоро увидимся, сынок.
Я киваю. Стараюсь не плакать. Леонард отворачивается, открывает пассажирскую дверь, садится в машину, и она отъезжает. Я стою, смотрю. Она едет по дороге, ведущей к клинике, пассажирское окно открывается, из него показывается кулак, поднятый вверх. Я смотрю на этот кулак, на Леонарда, который столько значит для меня, и мне плакать хочется. Леонард и его кулак. У меня глаза на мокром месте.
Я стою, гляжу на дорогу вслед удаляющейся машине. Стою минут пять, глядя на дорогу. В голове не укладывается, что Леонард уехал. Великий, ужасный, загадочный, добрый, зловещий Леонард. Черт и святой. Я буду скучать по нему. Буду скучать.
Поворачиваюсь, захожу обратно в клинику. Иду в столовую. Становлюсь с подносом в очередь, беру запеканку с тунцом и лапшой. Меню начинает повторяться. Запеканку с тунцом и лапшой уже давали. Надеюсь, что еще раз мне не доведется ее есть. Сажусь один за пустой стол. Начинаю жевать. Не могу сказать, где тут тунец, где лапша, где запеканка. Какая разница. Закидываю в себя. Кусок за куском. Набиваю желудок. Я скучаю по Лилли и по Леонарду. Сижу один за столом. Набиваю желудок. Кусок за куском.
Доедаю свою порцию. Встаю в очередь за добавкой, мне и сорока тарелок будет мало. Я хочу целый вагон этой чертовой запеканки с тунцом и лапшой. Вижу Майлза, который с улыбкой направляется ко мне. Сажусь на прежнее место. Я хочу еще топлива. Еще и еще.
Привет, Джеймс.
Майлз садится напротив.
Привет.
Он кладет салфетку на колени, берет вилку.
Как ты сегодня?
Хорошо. А ты как?
У меня хорошие новости.
Какие?
Жена позвонила меня сегодня утром.
Что сказала?
Сказала, что всю ночь не спала, думала про нас, смотрела на нашего ребенка и решила дать мне второй шанс. Она собирается приехать сюда и записаться на Семейную программу. Мы поработаем над нашими отношениями. Успех не гарантирован, но попытаться стоит.
Я улыбаюсь.
Здорово! Такое улучшение по сравнению со вчерашним днем.
Не то слово.
Не знаю, уместны ли здесь поздравления, но я тебя поздравляю.
Он улыбается.
Спасибо, Джеймс, большое спасибо.
Больше мы не разговариваем. Просто сидим. Он ест, я обвожу взглядом столовую. Зал удобный. Обстановка успокаивающая. Приятная. Сиди, помалкивай. Сиди, глазей по сторонам. Сиди, отпустив свой ум. Просто сиди. Не надо ни тревоги, ни беспокойства. Майлз в своем мире, я в своем. Мы просто сидим.
Майзл доедает свой обед, встает и ждет меня. Я встаю, мы относим подносы. Идем по коридорам, Майлз направляется на лекцию, а я нет. Он спрашивает, почему я не иду на лекцию, я отвечаю, что через два дня меня выписывают, не хочу больше тратить время на эти лекции, и так напичкан лекциями по самую макушку. Он смеется, я возвращаюсь в отделение и захожу в телефонную кабинку.
Звоню родителям. Они на другом конце земли, у них сейчас раннее утро. Отец отвечает на звонок. Голос у него сонный. Я спрашиваю – мне перезвонить позже, и он говорит – не надо, просто погоди минуту. Я жду. Мать берет трубку, говорит – здравствуй, у нее голос тоже сонный. Отец снимает вторую трубку. Слова отдаются эхом.