Сеть Алисы - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Куинн cтр.№ 29

Прочитав донесение, Лили радостно вскрикнула, обняла и расцеловала Эву в обе щеки.

— Боже мой! Я знала, что из тебя выйдет толк!

Если б здесь была Виолетта с ее вечно неодобрительным взглядом за круглыми очками, Эва попыталась бы скрыть свое ликование, но перед Лили она зашлась счастливым смехом, который сдерживала в себе с прошлого вечера.

— Вот только я себе глаза сломаю, пока перенесу это в общее донесение! — Лили сощурилась на крохотный бумажный клочок. — В следующий раз просто запиши шифром.

— Я п-потратила четыре часа, — огорчилась Эва.

— Новички всегда прилагают массу лишних усилий. — Лили рассмеялась и потрепала ее по щеке. — Не куксись, работа отличная! Я передам сведения дяде Эдварду, и уже в следующий четверг батарею разнесут к чертовой матери.

— Так б-быстро? Прямо через восемь дней?

— Конечно. У меня самая резвая сеть во Франции. — Лили вновь обернула шпильку бумажным клочком и воткнула ее в свою прическу. — Скоро тебе не будет цены, маргаритка. Я это чую.

Подвижное лицо ее сияло неприкрытой радостью, отчего казалось, будто унылую комнатку осветил пограничный прожектор, и Эва сама невольно заулыбалась. Она это сделала — применила полученные навыки, исполнила свой долг. Она стала шпионкой.

Похоже, Лили догадалась, какие чувства обуревают ее соратницу, потому что опять засмеялась и плюхнулась на стул, единственный в комнате.

— Невероятный кайф, правда? — сказала она, словно делясь пикантным секретом. — Наверное, нехорошо так говорить, ибо помощь прекрасной Франции в борьбе с врагом — дело весьма серьезное, но уж больно оно заводит. Никакое другое занятие не даст такого удовлетворения, как шпионство. Мамаши скажут, ничто не сравнится с рождением и воспитанием детей, но что они понимают, дуры, отупевшие от нескончаемой рутины. По мне, уж лучше риск схлопотать пулю, чем ежедневная возня с обгаженными пеленками.

— Знаешь, меня заводит тот момент, — поделилась Эва, — когда я отхожу от столика, а увешанные побрякушками хмыри потягивают коньяк и дымят сигарами, ни сном ни духом не ведая… — От захлестнувшей ее радости она совсем не заикалась и позже, вспоминая этот разговор, сама тому удивилась.

— Да пошла она, эта немчура! — Лили положила на стол обрывок старой нижней юбки. — Давай-ка я покажу тебе свой способ зарисовки карт. Наносишь сетку координат, это очень удобно для обозначения коммуникаций…

Захудалая комнатушка казалась светлее «Леты», озаренной сотнями свечей. Покончив с картографированием, еще долго не ложились. Лили прихлебывала где-то раздобытый коньяк и рассказывала истории из своей практики:

— Однажды сволочной охранник всю меня обыскал, а украденные депеши были спрятаны на дне коробки с тортом. Видела бы ты лицо дяди Эдварда, когда он получил секретные документы, обляпанные глазурью!

— Скажи ему обо мне, когда передашь мое донесение, — попросила Эва. — Я хочу, чтобы он мною гордился.

Склонив голову набок, Лили окинула ее озорным взглядом:

— Никак ты влюбилась, маргаритка?

— Чуть-чуть, — призналась Эва. — У него такой красивый голос…

А еще он разглядел в ней способность быть здесь и делать это. Хоть чуть-чуть не влюбиться в капитана Кэмерона было очень трудно.

— Ах ты, черт! — рассмеялась Лили. — Я сама-то в него едва не втюрилась. Не бойся, подам тебя во всей красе. Не исключено, что как-нибудь вы встретитесь — время от времени он с каким-то страшно секретным заданием выезжает на оккупированную территорию. Если увидитесь, обещай, что приложишь все силы, дабы сорвать с него этот твидовый панцирь.

— Лили! — Эва покатилась со смеху. Уже и не вспомнить, когда последний раз она так смеялась. — Он женат!

— И что, разве это мешает? Та стерва ни разу не проведала его в тюрьме.

Выходит, Лили знала о тюремном сроке капитана.

— Я думала, биографии рассекречивают лишь в крайней необходимости…

— Этот факт его биография известен всем, о нем писали в газетах, тут никакой тайны. Он сел вместо жены, а она, насколько я знаю, его вообще не навещала.

Эва возмущенно фыркнула, и Лили усмехнулась:

— Так что, завлекай его. А если ты боишься мук совести из-за такой ерунды, как адюльтер, потом потратишь десять минут на исповедь и разок-другой прочтешь «Отче наш».

— Знаешь, мы, протестанты, верим в искреннее раскаяние, а не в откуп рутинными молитвами.

— Вот это вот чувство вины и мешает англичанам быть хорошими любовниками, — заявила Лили. — Но война все спишет, и сейчас даже англичане имеют оправдание для шалостей. Когда в любой момент немецкий штык может оборвать твою жизнь, нельзя, чтоб мещанская мораль воспрепятствовала славному кувырканию в кровати с твидовым женатиком, отсидевшим в тюрьме.

— Я этого не слышала, — хихикнула Эва, зажав руками уши.

И так до поздней ночи они веселились, отмечая победу Эвы. Улыбка не сходила с ее лица и утром, когда, проснувшись, она увидела, что Лили уже ушла, оставив на столе записку: «Работай, только не заносись. Через пять дней загляну».

За пять дней, — думала Эва, в темном платье шагая к ресторану, — я добуду новую информацию. В этом она ничуть не сомневалась. Вышло раз, выйдет и другой.

Наверное, похвала Лили и мысли об улыбчивых глазах англичанина в твиде все-таки придали ей слегка заносчивый вид, когда через служебный вход она вошла в зал ресторана. Там ее встретил развалившийся в кресле Рене Борделон, который бесцветно произнес:

— Скажите правду, мадмуазель Ле Франсуа, откуда вы родом?

Эва обомлела. Внешне это никак не проявилось: она сдернула шляпку и, руками в перчатках прижав ее к груди, изобразила искреннее недоумение — реакцию простушки, хорошо ею освоенную. Но внутри всего за один сердечный такт она рухнула с сияющих высот в ледяную бездну.

— Простите, мсье?

Борделон встал и направился к лестнице, что вела в его апартаменты.

— Ступайте за мной.

Вновь неприличие комнаты, где плотно задернутые шторы не впускали мрачность военного времени, где керосиновые лампы, расточительно зажженные днем, были пощечиной всем, затянувшим пояса. Эва встала возле мягкого кожаного кресла, в котором неделю назад успешно прошла собеседование, и затаилась, точно зверек, в кустах пережидающий проход охотника. Что ему известно? Что смог разузнать?

Да ничего он не знает. Как и сама Маргарита Ле Франсуа.

Борделон опустился в кресло и, сложив длинные пальцы домиком, уставил немигающий взгляд на Эву, сохранявшую недоуменное выражение.

— Я д-допустила ошибку в работе, м-мсье? — наконец спросила она, когда стало ясно, что хозяин не нарушит молчание первым.

— Напротив, вы справляетесь отлично. Все понимаете с первого раза, обладаете природной грацией. А вот вторая девушка — увалень. Я решил ее заменить.