Ищу квартиру на Арбате - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Фарбер cтр.№ 31

Как только Катя вошла в огромную темную квартиру, к ней подскочила девчушка лет пяти с темно-карими глазами, блестящими каштановыми волосами, заплетенными в две тугие косички. Вместо приветствия девочка спросила:

– Тетя, что ты мне принесла?

– Привет, я не знала, что мы сегодня с тобой встретимся. Что тебе принести в следующий раз?

– Барби! – звонко крикнула девочка и подпрыгнула на месте.

– Аська! – грозно прикрикнула Вера Петровна. – А ну-ка иди отселе! Ишь пристала к человеку! Слово-то какое придумала, егоза какая! Это она с садика все тащит, ругательства всякие. Такое, бывает, завернет, бабке с сердцем плохо!

Несмотря на строгость окрика, Катя уловила в ее интонации безграничную любовь к внучке.

– Барби – это кукла такая, – улыбнулась Катя, которой девочка сразу понравилась. – Я не обещаю, но очень постараюсь. Хорошо, малышка?

Аська радостно кивнула и убежала в комнату.

На кухне сидел муж Веры Петровны и читал газету. На приветствие Кати он не ответил.

– Глуховат он у нас, инвалид по слуху, – пояснила Вера Петровна и вдруг гаркнула. – Валерий Кузьмич! Поздоровайся!

– Здравия желаю! – непонятно откуда взявшимся басом прогремел в ответ Валерий Кузьмич так, что, казалось, качнулся пыльный абажур под высоким потолком, и мигнула в нем тусклая лампочка.

Ни одна из пяти комнат не походила на жилую – только в той, что служила детской, кровать была застелена японским покрывалом с огромными розами и свирепыми драконами. Катя вспомнила, что у ее одноклассницы было такое же покрывало. Мать этой девочки рассказывала, что куплено оно на Сахалине за копейки у выселенных японцев.

В углу одной из комнат стояло обшарпанное пианино марки «Циммерман». Вера Петровна перехватила Катин взгляд и подтвердила:

– Да, вот только пыль собирает. Валерий Кузьмич из самого Берлина припер, надо бы выкинуть, да как его с восьмого этажа утащишь, а на грузчиков денег нет.

– Что Вы, зачем же такой редкий инструмент выбрасывать? – удивилась Катя.

– На что он нам? Вот продать бы его. Купите у нас! Не за дорого отдам. Ну купите, – жалобно протянула Вера Петровна.

– Спасибо, но я не играю, у меня совсем слуха нет – ответила Катя.

Для обсуждения сделки вновь прошли на кухню, где плиту, казалось, не мыли ни разу, а в раковине стояла вода с остатками еды. Стаями бегали тараканы.

«Дому на Котельнической набережной далеко до Дома правительства», – подумала Катя.

Вера Петровна рассказала, что всю жизнь до проклятой «перестройки» работала в ЦК КПСС, получала пайки и одежду.

– Эту квартиру мне с мужем дала партия! А теперь, сами видите, нищета. Еще и их прокормить надобно, – она махнула рукой в коридор, где бледной тенью появилась одутловатая молодая женщина, видимо, мать Аськи. – Квартиру сдадим, а сами поедем жить на дачу.

Молодая женщина кивнула. Кате сказали, что ее зовут Оксана.

Она смутно напомнила Кате какой-то рисунок из учебника биологии. «Амеба», – вспомнила Катя. Крупная, с бледным лицом и прозрачными, ничего не выражающими маленькими глазками, в длинной юбке и безразмерной кофте, Оксана притулилась к стене и, не мигая, разглядывала Катю, словно перед ней неожиданно выросло дерево. На лбу Оксаны виднелся глубокий рваный шрам. Кате стало неловко, и она поспешно отвела глаза.

Вера Петровна охотно объяснила, что как-то зимой Оксана пыталась сесть в переполненный трамвай, водителю надоело ждать, и трамвай тронулся. Оксана упала, ударившись о железную ступень. После чего ей дали вторую группу инвалидности. Также Вера Петровна успела сообщить Кате, что лет шесть назад отвезла Оксану в свою родную деревню к ее, Веры Петровны, родне.

– Так эта дуреха – в шестнадцать-то лет – принесла мне в подоле! – рубанула она ладонью воздух и не без удовольствия прогремела: – А-а-аськ! Ты чего там затихла, егоза?

– Поросенка рисую! – крикнула Аська из глубины квартиры.

– Поросенка, ишь, – улыбнулась Вера Петровна.

Катя подумала, что девочка была самой нормальной в этой семье.

Провожая ее, Ася с гордостью заявила, видимо, заученное наизусть:

– А у нас вместо папы – бабушка!

Катя договорилась с Верой Петровной, что она за свой счет сделает ремонт, найдет подходящих арендаторов, будет сдавать квартиру и получать деньги, а когда ремонт окупится и агентство получит оговоренную прибыль, через два года семья сможет вернуться в квартиру или дальше сдавать ее.

Вера Петровна кивнула и подписала договор, что она сдает квартиру на два года, дает право Екатерине Суворовой сдавать ее в субаренду. Катя сразу заплатила ей вперед за три месяца.

Начался грандиозный ремонт с перепланировкой и заменой не только окон и дверей, но и паркета, всей сантехники, покупкой кухонного гарнитура.

Когда Вера Петровна зашла в свою квартиру после ремонта, она ахнула и с горечью процитировала Некрасова:

– Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе.

– Ну что Вы, – сказала Катя. – Два года пролетят быстро, а пока в квартире будет жить приличный иностранец.

К Вашему приезду все останется как новое. Кстати, вот кукла для Вашей внучки. Я ей обещала. Передайте, пожалуйста.

Катя собиралась показать отремонтированную квартиру Агнесс, которая терпеливо ожидала окончания ремонта. Марина с готовностью составила ей компанию.

– Дом Правительства… – восхищенно протянула она.

– Давай встретимся у метро, – предложила Катя.

– Ты не на машине? – разочарованно спросила Марина. – Думала, прокатишь меня на огромной черной машине… Ты же рассказывала: раритетный ЗиС!

– Это не моя личная, а агентства. Майкл арендовал ее вместе с водителем, потому что в случае поломки починить ее сможет только хозяин… Я езжу на ней с Майклом, потому что он плохо знает город.

– На свою пока не заработала? – ехидно спросила Марина, но Катя пропустила колкость мимо ушей.

Катя с Мариной не спеша шли от метро «Кропоткинская» в сторону дома на Набережной. Агнесс должна была ждать их у подъезда.

– А почему Дом на набережной? – спросила Марина.

– Лучше тебе не знать, а то идти не захочешь, – ответила Катя.

– Ну да! Провинциалкам, типа меня, это знать не обязательно, – злобно сверкнув глазами, сказала Марина.

Катя знала готовность Марины обидеться на любой намек об ее провинциальности, а если намека не было – самой придумать его и обидеться. Она взяла Марину под руку.

– Причем тут ты?.. Дело в его истории. Долгое время это был самый большой жилой дом в Европе. Его назвали Домом правительства: в разное время в нем жили шесть членов Политбюро, шестнадцать маршалов и адмиралов.