Полесская Мавка - читать онлайн книгу. Автор: Василий Костовинский cтр.№ 22

– Стёпка! Стёпка! Я ногу, кажется, подвернула!

Мальчик тревожно оглянулся, быстро оценил ситуацию и опрометью бросился в обратном направлении.

– Для кого Стёпка, а для тебя Степан Степанович, – подбежав к Златовласке, сурово буркнул Новый Год. – Ну, что? Допрыгался, колокольчик ты мой сладкозвучный?

Он внимательно осмотрел ногу девочки, затем повернулся и подставил сестрёнке свою широкую, крепкую спину.

– Прыгай! – властно скомандовал он кузине.

Златовласка ловко взобралась ему на спину, закинув руки через плечи мальчика и охватив ногами его гибкую талию.

Степан Степанович глухо охнул, немного присел, но тут же пружинисто выпрямился.

– Нет. Уж если ты так страстно желаешь стать Снегурочкой, то тебе необходимо срочно переходить на чисто вегетарианскую диету. Или хотя бы на раздельное и последовательное питание, – проворчал через плечо Новый Год и, тяжело топая унтами, побежал вдогонку за строгим начальником.

Николай Николаевич, притормозивший у поворота аллеи, встревожено поглядывал на своих подопечных. Но убедившись, что его маленькие спутники следуют за ним, он облегчённо вздохнул и приветливо взмахнул нам своим резным посохом:

– Прощайте, мужики! Удачи вам! Не поминайте меня лихом!

Густые ветви хвойных кустарников скрыли его от нас, но мы ещё долго слышали твёрдые шаги Деда Мороза и песенку о маленькой ёлочке, которую он напевал себе под нос.

Новый Год, несмотря на тяжёлую ношу, быстро добежал до поворота, полуобернулся и сдавленным голосом попрощался:

– Покедова!

Златовласка ослепительно улыбнулась, сбросила с плеча кузена правую руку и, помахав нам изящной ладошкой, заливисто прокричала:

– С Новым годом и Рождеством Христовым! Адеуш!

Мой друг Степан неподвижно стоял у скамьи, заворожено глядя в ту сторону, куда так поспешно удалились наши нежданные гости.

– Надо же. Тоже Степан. А я думал, что у меня редкое имя, – безжизненным голосом произнёс великан. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, но мне почему-то и вовсе стало не по себе. Откуда Николай Николаевич узнал наши имена? Да и о Кате, и о её скором приезде он тоже прекрасно осведомлён. Откуда?

– Ты только сейчас это заметил? – с ухмылкой покосился я на Степана. – Я даже не побоялся бы сказать, что этот чудаковатый Дедушка Мороз чересчур много о нас знает. А может, это призрак какого-то шалопая и балагура? Ненароком застрял в нашем недоразвитом измерении, да и решил подшутить над двумя глуповатыми ротозеями.

– Нет-нет. Я прикасался к нему и чувствовал тепло его тела, – отрицательно покачал головой из стороны в сторону гигант, отвергая мою фантастическую гипотезу.

– А тебе не кажется, мой друг, что какие-то наши общие знакомые попросту нас разыграли? – выдвинул я более правдоподобное предположение. – Хотя, если это и был преднамеренный розыгрыш, то надувательство с какой-то таинственной подоплёкой.

– Вполне вероятно, – согласился было тернопольский исполин, но, немного подумав, тут же отбросил и эту теорию: – Но у нас с тобой нет общих знакомых. Ну, разве что кроме тех мужиков, с которыми мы около двух недель прозябали в пенсау «Магнолия». Однако это было чисто шапочное знакомство, и я даже уже позабыл имена и фамилии наших бывших сотоварищей по несчастью. Да и как бы они смогли предугадать заранее, что мы с тобой совершенно случайно встретимся и окажемся в таком отдаленном месте? Даже ума не приложу, кому и зачем всё это было надобно. Нет, тут что-то не вяжется. Как у Николая Николаевича может быть сын Степан Степанович? Кто он такой, этот Николай Николаевич? Действительно ли это его имя? Почему он всё обо мне знает? Ведь я его, кажется, никогда ранее не встре…

Степан внезапно запнулся и умолк, так и не закончив начатой было фразы. Лицо богатыря, вдруг, окаменело и кожа приобрела гранитно-свинцовый оттенок. Его пухлые губы, неожиданно, мелко-мелко затрепетали, а в огромных глазах, отражая лунный свет, заблистала изобильная предательская влага. Мой могучий друг медленно-медленно протянул вперёд руки с дрожащими пальцами и отчаянно вскрикнул надрывным, страдальческим голосом:

– Отец! Папа!! Папочка!!! – слёзы ручьем брызнули из его бездонных голубых глаз. – Господи! Как же я сразу тебя не опознал!? Папа! Папочка!! Постой!!!

Степан стремительно сорвался с места и во все лопатки проворно помчался вниз по аллее. Пыль, грязь и песок фонтаном взметнулись из-под подошв его ботинок и мгновенно запорошили мои вытаращенные от удивления очи. На какое-то время я потерял способность видеть и принялся судорожно тереть глаза кулаками моих обеих закоченевших от холода рук. Слёзы бурным потоком хлынули из моих впалых глазниц. Целительная, очистительная влага смыла угодившие в глаза прах и пыль, и постепенно мой затуманенный взор сызнова прояснился. Я вытащил из кармана скомканный носовой платок, аккуратно протёр уголки заплаканных глаз и, наконец-то, с изумлением осмотрелся. Я одиноко стоял у парковой скамьи, а вокруг меня было совершенно пустынно и необыкновенно тихо. С минуту мне никак не удавалось собраться с мыслями и принять хоть какое-нибудь путное решение.

С трудом сбросив оцепенение, я кинулся вниз по дорожке по направлению к океану в надежде догнать убежавшего от меня великана. Аллея плавно изогнулась вправо, потом влево и неожиданно вывела меня на широкое открытое пространство. Справа росли невысокие молоденькие кустарники, а слева, внизу, раскинулась обширная травяная лужайка.

Степан стоял на краю пологого склона и затравленные зрачки его глаз отчаянно метались из стороны в сторону, осматривая открывшуюся перед ним местность. Внизу в долине к самому побережью океана протянулась цепочка живописных продолговатых прудов. Неестественно огромная Луна утомлённо склонилась к линии горизонта, любуясь своим отражением в зеркальной морской глади. Серебристая лунная дорожка, переливаясь, пересекала зеркала рукотворных озёр и продолжалась вдали, в водах Седого Атлантического Океана. Аллея, приведшая меня сюда, змеёю вилась по пологому склону и плавно спускалась к воротам прибрежной крепости Кейжу. Но ни на парковых дорожках, ни на лужайке, ни в низкорослых кустарниках не было видно ни единой живой души. На берегах прудов, поросших невысоким тростником, так же было безлюдно и пустынно. Ни в болотистых тростниках, ни в чахлых хвойных кустарниках Николай Николаевич со своей свитой схорониться не мог. Да и уйти куда-нибудь далеко за такой краткий срок им было бы попросту не под силу. Местность в радиусе километра хорошо просматривалась в ярких лучах ночного светила. Но наши новые знакомые словно растаяли в хладном ночном воздухе.

Я задрал подбородок вверх и внимательно осмотрел бесконечное звёздное небо.

– А может быть, они действительно улетели на своих северных оленях? – озадачено предположил я.

– Папа. Папочка. Почему ты ушёл? Ну, почему же ты сразу мне не открылся? – всхлипывая, стонал Степан, не обращая внимания на мои слова. – Мне ведь так тебя не хватает. Твоего веского слова, твоего мудрого совета.