Хм.
Вновь вынув единственное, что хоть как-то проливало свет на её прошлое, девушка тихим щелчком распахнула крышку. За тридцать лет ничего не изменилось… Крохотный рисунок молодой пары и несколько пепельных волосков. Её родители, которых она пыталась найти долгих сорок лет…
Крышечка закрылась чуть громче и резче, а упрямый подбородок вздернулся к ночному небу. Что ж, я сделаю это. Я найду вас. И пусть те, кто рискнет мне помешать, заранее выроют себе могилу поглубже.
Дедушка… надеюсь, ты не думаешь, что сможешь утаить от меня хоть что-то?
А вот и первый учебный день. Точнее утро.
Как таковой учебной формы в этой Академии не было, но определенные правила в одежде всё же были. Отдавалось предпочтение спокойным неброским цветам, широким брюкам-шароварам и туникам у парней до середины бедра, у девушек чуть ниже колена. На практики по алхимии и зельеварению выдавались лабораторные халаты, на физическую подготовку уже самим полагалось иметь сменную одежду, но все из той же серии – брюки и туники. Ну и естественно неизменный платок на голову.
Этим утром, вернувшись домой лишь пару часов назад, песчинка выбрала черно-серый комплект. Светло-серые, почти белые шаровары, тон в тон водолазку, закрывающую абсолютно всё и верхнюю черную шифоновую тунику с серебряной вышивкой. На голову серый платок с черными редкими волнистыми линиями, а на лицо минимум косметики. Ну вот, осталась сумка с тетрадками и ручками, ватрушки тетушки… и на первое вводное занятие.
Ой, Шалика…
– Извини. – моментально найдя дующуюся знахарку взглядом в большой светлой аудитории, заполненной примерно на две трети, Сэндира подошла к ней сама и устроилась рядом. – Вчера случилось нечто крайне важное, я просто не смогла вернуться. Ты сильно сердишься?
– Сильно. – даже не повернув голову, девушка глухо буркнула, бездумно листая пустую тетрадь.
– Я могу надеяться, что ты меня когда-нибудь простишь? – и столько искреннего раскаяния было в тоне песчинки, что знахарка не выдержала и скосила взгляд.
– Между прочим, я на тебя надеялась.
– Прости. Но на меня вчера свалилось такое… нехорошее известие, что я не смогла… – отведя взгляд и снова тяжело вздохнув, Сэндира продолжила: – Я ведь всегда думала, что я сирота. А вчера…
– Здравствуйте, дорогие первокурсники! – зашедший вместе со звонком в аудиторию тот самый магистр, что принимал у них вступительный экзамен, кивнул всем присутствующим, и пройдясь по всем внимательным взглядом, отмечая кто, где сидит, зачем-то задержал его на Сэндире. – Меня зовут Эдгар Кошитцу, для вас Магистр Кошитцу. И преподавать дисциплины общего характера я буду у вас весь год…
Так, а зачем так многозначительно улыбаться, глядя мне четко в глаза, магистр? Не подскажете?
Без труда выдержав мужской взгляд, песчинка позволила себе не менее многозначительную ответную усмешку. Вариантов столь пристального внимания довольно много, но ни один из них ей не помеха. Владыка, Ингир, Тарисшай и сам он, Эдгар. Мужчины. Мужчины, которые думают, что могут на неё повлиять. Глупцы.
– А теперь открываем тетради и записываем основные положения и внутренние правила Академии…
Первая пара, вторая пара, третья… перерыв… Ничего нового, всё, как везде, может лишь кое-какие нюансы. А всё из-за специфики страны и заветов предков. Мальчики отдельно, девочки отдельно. И не дай боги мальчики попытаются навязаться девочкам, как это пытались сделать пятикурсники… как минимум выговор, как максимум исключение из Академии.
Впрочем, эти правила действовали лишь в стенах самой Академии, вне их – не пойман – не женишься.
– Ой, чуть не забыла! На, это твой. – добродушная Шалика, ещё на первой перемене простившая Сэндиру, так как никогда не умела долго дуться, вынула из своей сумки значок первокурсника. – Их вчера выдавали на вечере, я твой взяла. Держи.
– Спасибо. – тут же приколов радужный кругляш справа на грудь, песчинка благодарно кивнула. – Ты кстати успела вчера с кем-нибудь познакомиться?
– Неа. – немного нервно дернув плечиком, знахарка скосила глаза чуть левее. Сами девушки сидели в центре аудитории и немного справа. А левее располагались как раз девушки, определенно поступившие на целительский факультет. – Как я тебе и говорила, мы тут низшая каста, со мной просто никто не разговаривал, предпочитая игнорировать.
– Да? Оу… ну и ладно. – иронично хмыкнув и также оценив стоимость одежды и украшений однокурсниц по соседству, Сэнди беспечно пожала плечиками. – Нам они тоже не интересны. Ну что, за учебниками?
– Да. – слегка опешив от столь явного безразличия, Шалика согласно кивнула и после заключительной четвертой пары вводных лекций, где им, наконец, рассказали, где, что и когда, девушки отправились в местную библиотеку. – Почему ты так легко к этому относишься? Тебя это совсем не задевает?
– А почему оно должно меня задевать? Отсутствие воспитания? Так это не ко мне, а к их родителям. Цена внешней мишуры? Шалика, обертка может быть сколь угодно разукрашена алмазами, но если под ней нет достойного содержимого… – не став заканчивать, а лишь многозначительно сверкнув глазами и улыбнувшись, песчинка поторопила однокурсницу: – Так, давай-ка пошевелимся, чтобы не простоять в очереди полдня, у меня ещё планы!
К счастью, девушки успели в библиотеку одними из первых и, простояв в небольшой очереди всего минут десять и в итоге озадачившись довольно внушительными стопками брошюр, пособий и учебников, наконец распрощались и разошлись по домам. Точнее Шалика отправилась домой, делиться с родителями впечатлениями о первом учебном дне, а Сэнди, немного в другую сторону, по пути убрав выданные книги в пространственную складку, чтобы те не мешались и не занимали руки.
У песчинки был план!
В принципе не грандиозный, так… найти новоявленного родственника и поболтать с ним. По родственному. Но похоже для начала придется поболтать ещё кое с кем…
– Светлого дня, печаль раздумий моих…
– Заметно. – скептично поджав губы, когда в холле первого этажа не сумела промелькнуть мимо Ингира, Сэнди тут же уточнила: – Эти царапины от кустов или нашлась ещё одна строптивица?
– От кустов. Шиповник в этом году крайне колюч… – не удержавшись и едва уловимо поморщившись на совсем не любезный тон девушки, мужчина, с весьма серьезно расцарапанным лбом и носом, протянул той букет из белоснежных роз. – Я искал тебя вчера, но так получилось… Я хочу попросить прощения за своё недостойное ранее поведение. Ты права, я слишком нагл и самоуверен, что непростительно по отношению к тебе, цветочек…
Нда. То есть ты где-то откопал брошюру по ухаживанию и теперь будешь её воплощать? А моё мнение будет учитываться?
Пару мгновений раздумывая, брать или не брать букет, в итоге сильно озадачилась. Он не простит ей унижение при всех. А этих всех тут ой, как много… Хотя возьми она цветы и репутация… ой-ой, как будет плохо с репутацией!