– …и я крайне рад оказанной мне чести и безмерно благодарен Владыке за шанс…
Серые глаза, отливающие сталью, короткие пшеничные волосы, выгоревшие под солнцем пустыни добела, жесткий подбородок, выдающий упрямство, высокие скулы, открытый лоб, светло-серые летящие одежды… Она больше не смотрела на него, она лишь слушала его низкий уверенный голос, но его образ стоял даже перед закрытыми глазами. Как хорошо, что он не её преподаватель! Это было бы ужасно!
– Сэнди… Сэнди!
– А? – с трудом отмерев и повернув голову в сторону теребившей её за рукав Шалики, песчинка уточнила. – Что?
– Ты идешь?
– Куда?
– В бальный зал, конечно. На праздник! Ты чего?
Только после слов знахарки сообразив, что на этом собственно официальная часть праздника подошла к концу и она пропустила не только выступление остальных преподавателей, но и заключительную речь Ректора, девушка послушно встала и отправилась следом за всеми. Туда, где уже звучала музыка, первый смех старшекурсников и откуда доносились ароматные запахи выпечки, сладостей и легкого фруктового вина, которое разрешалось студентам лишь по таким весомым праздникам.
– Прошу прощения, сэшани, могу я отвлечь вас на пару слов?
Замерев уже на первых звуках его голоса, девушка поняла, что ей вновь отказывает вся её выдержка и благоразумие. Повернув голову, смогла лишь судорожно кивнуть, но и этого оказалось для него достаточно.
– Не переживайте, сэшани, я верну вам вашу подругу в целости и невредимости уже совсем скоро. – с улыбкой кивнув смешавшейся Шалике и уверенно подхватив замершую Сэндиру под локоток, магистр-артефактор неторопливо направился не в праздничный зал, а на улицу, благо идти было недалеко.
Вот только это самое недалеко через несколько минут начало превращаться в далеко…
– Куда?
– Ещё не много, не пугайтесь.
А вот и парк, а вот и лавочки… Нет? А куда? Отмечая, что вечер уже вступил в свои права и закатное солнце золотит верхушки деревьев, Сэндира могла только послушно переставлять ноги.
– Да, пожалуй, достаточно. – неожиданно бережно усадив скованную девушку на самую дальнюю лавочку, что нашел, мужчина присел рядом, но не слишком близко. – Поговорим?
– О чем? – сглотнув несколько раз, чтобы из горла ушли пересохшие хрипотки, кашлянула и вымученно улыбнулась. – Кто ты?
– Ты знаешь. И я знаю, кто ты. И удивлен. Крайне удивлен. Что ты здесь делаешь?
– Путешествую…
– Одна? Без родителей? Сколько тебе лет? – закидав девушку настойчивыми вопросами, мужчина до сих пор так и не отпустил её руку.
– Одна… – не выдержав и выдернув пальчики, девушка сжала кулачки на коленях. – А что здесь делаешь ты?
– Путешествую. – понимающая улыбка и немного недоуменный взгляд. – Ты первокурсница? Зачем?
– Я хотела получить доступ к библиотеке…
– К библиотеке? Что в их библиотеке может быть такого интересного? Тебе не хватило домашней?
– Что? – недоуменно сморгнув, когда поняла, что он имеет в виду, Сэнди недоверчиво уточнила. – Какой домашней?
– Стоп. – моментально нахмурившись, уже он в свою очередь повторил вопрос, на который она не ответила ранее. – Кто твои родители? Тебе ведь еще нет ста, я чувствую.
– Нет… мне еще и шестидесяти нет… я сирота.
– Сирота?! Этого не может быть!!
– Почему? – смешавшись, когда он подскочил и начал нервно мерить шагами тропинку, песчинка следила за ним взглядом. Пять шагов влево, пять шагов вправо…
– Сколько тебе лет точно?
– Пятьдесят семь… но какая разница?
– Большая! Огромная! – резко остановившись четко перед девушкой, в итоге мужчина выпалил: – Ты не имеешь права находиться на территории враждебных нам существ пока тебе не исполнится сто лет!
– И? – шепотом уточнив, недоверчиво наклонила голову. Она уже начала его бояться…
– Я отправлю тебя домой, к старейшинам! И пускай уже они разбираются, кто твои родители и как они посмели тебя бросить!
– О? – Сначала опешив, в следующую секунду попыталась уточнить снова: – То есть я ещё ребенок?
– Нет, ты не ребенок. – с трудом взяв себя в руки и при этом сев обратно на лавочку, мужчина пояснил: – Ты уже взрослая, но ещё несовершеннолетняя.
– А в чем разница?
– Ты не знаешь даже этого???
– Я ничего не знаю. Я воспитывалась в монастыре Милостивой Эру, на чьих ступенях меня нашли в младенческом возрасте в корзинке, а в пятнадцать я оправилась в своё первое путешествие…
– В пятнадцать???
На мужчину было страшно смотреть. Недоверие, граничащее с диким ужасом, непонятно откуда взявшаяся паника, после того, как в его глазах промелькнуло осознание сказанного, а затем…
– У тебя есть какие-нибудь личные вещи? Те, что были в корзинке.
– Да. Медальон.
– Могу я на него посмотреть?
– Вот, пожалуйста. – впервые за последние тридцать лет вынув медальон из пространственной складки, Сэнди была уже совсем не рада встрече. Как-то она неправильно складывалась…
– Великая Пустыня!
Мужчине хватило лишь одного взгляда на медальон, причем до его открытия дело даже не дошло, как он…
Упал в обморок.
Растерявшись, Сэндира не знала, что и думать. Лишь спрятала медальон в пространственную складку, да привстала с лавочки, чтобы в следующее мгновение присесть возле мужчины, а в третье вздрогнуть от неожиданных слов, неслышно подошедшего Владыки.
– И этот у твоих ног…
– Он сам упал. – недовольно поджав губки, песчинка с обидой посмотрела на Владыку, как на самого виноватого. – Как узнал, что я с пятнадцати одна путешествую, так и упал. Вы где его такого нервного взяли?
– Что значит, сам упал?
– Кажется, в обморок.
– Кажется? – сообразив наконец, что девушка не шутит и новый преподаватель действительно не в нокауте, а в обмороке, Дениро тут же присел рядом и первым делом похлопал мужчину по щекам.
– О-о-о…
– Тарисшай? Вы меня слышите?
– О-о-о…
– Может соли? – неожиданно нащупав в кармашке флакончик, который ей давала понюхать Шалика и который так у неё и остался, Сэнди тут же вручила его в протянутую руку Владыки, а тот в свою очередь под нос всё никак не приходящего в себя магистра.
– Апчхи! – придя в себя и тут же резко чихнув, Тарисшай безумным взглядом обвел присутствующих реаниматоров. Сэнди, Владыка, Сэнди… – Внученька!!!
Вну… Внученька???
Вот теперь уже сама Сэнди находилась в предобморочном состоянии, переведя взгляд с предполагаемого дедушку на Владыку. Она не ослышалась?