Страсть выбирает отважных - читать онлайн книгу. Автор: Тереза Ромейн cтр.№ 56

Он приподнялся и сел. Теперь они сидели лицом друг к другу, и оба сгорали от желания.

Снова улыбнувшись, Хьюго предложил:

– Давайте делать это вместе. Я буду ласкать вас, а вы – меня.

– Да-да, согласна, – пробормотала девушка.

Они тотчас же прильнули друг к другу, и Хьюго принялся теребить ее отвердевшие соски. Когда же из горла Джорджетты вырвался хриплый призывный стон, он начал ласкать сокровенные складки женской плоти – сначала одним пальцем, затем двумя. Она была влажная, напряженная и восхитительная, извивалась, стонала и тихонько вскрикивала. Наконец, вскрикнув уже громче, содрогнулась.

Хьюго излил семя так, как не случалось с ним уже многие годы: могучая и жаркая струя ударила поверх ладони девушки, и та несколько мгновений смотрела на свою руку словно завороженная.

Затем оба упали на ковер, и задыхающийся Хьюго вытащил из жилетного кармана носовой платок и начисто вытер ладонь Джорджетты и поспешно убрал платок.

– Это было прекрасно, – прошептала Джорджетта. – Мне очень понравилось. И то и это. Мне нравилось все, что вы делали.

– Взаимно. – Хьюго был настолько ошеломлен случившимся, что ничего больше сказать не смог. Он-то хотел поздравить Джорджетту с днем рождения, но вместо этого получил подарок, о котором не мог и мечтать. Интерлюдия страсти. Сладость, благоговение – и лихое озорство.

Остаться бы в этой комнатке навсегда. Впрочем, в данный момент он все равно не мог двигаться – тело обмякло так, будто его поглотил ковер на полу.

Через некоторое время он начал приходить в себя и вскоре вернулся в действительность. Рывком приподнявшись, Хьюго сел и привел себя в порядок. Джорджетта же, потягиваясь и сонно клоня голову, оправила корсаж и юбки.

Сколько им оставалось времени? Хьюго вытащил часы и… Нет, не вытащил! Проклятье! До сих пор у него не укладывалось в голове, что часы пропали. Ладно, ничего страшного. Были еще часы на каминной полке. И они показывали – если, конечно, их заводили, – что оставалось еще несколько часов до того, как в Рейберн-Холл начнут приходить больные, которым требовалась помощь.

– Сядьте рядом со мной, – сказал Хьюго.

Протиснувшись между двумя огромными распашными креслами, он сел в одно из них и протянул руку Джорджетте, приглашая присоединиться. Девушка присела и с улыбкой сказала:

– Благодарю вас.

Да, только это она и сказала, так что он, Хьюго, мог отнести ее благодарность к чему угодно, например: «Благодарю вас, что вы остановили карету, чтобы я смогла посмотреть на овец». Или же: «Благодарю за то, что вы придумали отличную больницу». И самое лучшее: «Благодарю за то, что держите меня в объятиях».

– Всегда пожалуйста, – сказала Джорджетта, опуская голову на его здоровое плечо. И Хьюго понял, что последнюю фразу произнес вслух. – Вам не больно?

Да, ему было больно. Но не от раны в плече.

Джорджетта прильнула к нему, и он почувствовал великую тяжесть, которая легла ему на грудь. Это была боль сердца, которое страдает. Тяжесть от осознания, что эта чудесная девушка прожила столько лет, не ведая любви и заботы.

Он надеялся, что сегодня она была счастлива. Но что принесет день грядущий? Кто окажется рядом с нею потом?

Он знал: она скажет, что ей никто больше не нужен. Однако то, в чем она нуждалась, и то, чего он для нее хотел, – вещи совершенно несовместимые.

– Я вытащу шпильки из ваших волос, – предложил Хьюго. – Так вам будет удобнее.

Джорджетта молча приподняла голову. Извлекая шпильку за шпилькой, Хьюго распустил ее волосы, но только с одной стороны – с той, где ее голова касалась его груди, затем снова обнял девушку.

Он легонько покачивал ее, убаюкивая, вперившись невидящим взглядом в холодный камин. Минута проходила за минутой, и тикали на камине часы. В какой-то момент послышался тихий храп Джорджетты, означавший, что она заснула.

Хьюго улыбнулся и прошептал:

– Я же говорил, что вы храпите.

Девушка опять всхрапнула – тихий и милый звук, который никогда бы не смог его разбудить. Звук, навевающий ощущение домашнего покоя и уюта…

– Я бы желал, чтобы вами восхищались каждый день вашей жизни, – тихо сказал Хьюго.

– Мм?.. – пробормотала Джорджетта, не открывая глаз.

– Ничего-ничего. Отдыхайте. – Хьюго вытащил из ее волос оставшиеся шпильки, и длинные пряди упали Джорджетте на плечи и спину, укрывая ее точно плащом. – У вас есть я, – прошептал Хьюго. – Сегодня.

Она его не услышала, но все же ему, наверное, не следовало уточнять насчет «сегодня». Он всегда представлял их союз как временный. Может, ему сейчас потребовалось напомнить себе об этом? Скоро он снова окажется в Лондоне, а Джорджетта будет с братом. И все они заживут собственной жизнью, тихой и скромной.

Логика и предусмотрительность – вот его настоящие друзья. Руководствуясь же иными принципами, он пожинает только боль, от которой не избавиться до конца дней.

Ум лорда Хьюго Старлинга временами смахивал на забитую вещами кладовую. В мыслях своих он разрывался между тем, что сейчас, и тем, что будет после. Кроме того – всевозможные расчеты, книги, чертежи, а также воспоминания, от которых он предпочел бы избавиться. И еще – люди, которым нужно было нанести визит, и письма, которые предстояло написать.

Конечно, можно было бы все это записывать и, таким образом, навести некоторый порядок в «кладовой». Да-да, порядок был бы для него прекрасным успокоительным. Но странно, однако же…

Ведь с Джорджеттой – и в гардеробе, и в винном погребе, и на морском пляже – с ней он ничего не записал, но все равно отдыхал душой. Более того, только с ней он на какое-то время становился самим собой – так ему, по крайней мере, казалось. «Но почему же так происходит?» – спрашивал он себя постоянно.

Например, держал Джорджетту в объятиях, и это было даром Небес.

Озарение пришло как раз в этот день, когда Хьюго посмотрел, что за пациенты собрались в импровизированной приемной, устроенной в большой гостиной сэра Фредерика. У него вдруг возникло удивительное чувство – казалось, будто он способен излечить любое заболевание. Разумеется, это чувство существовало вне фактов, само по себе, но все равно было очень приятно…

Впрочем, он сумел-таки помочь этим людям. Тут был и тот малыш, у которого на прошлой неделе болело горло. Он сидел на коленях у матери, ерзая и о чем-то болтая с Джорджеттой. Может, о том, как ложкой ел мед из горшочка? Ах, Джорджетта… Казалось, что ради этих людей она была готова на все. Оставалось лишь надеяться, что нортумберлендские пчелы не поленятся и выполнят задачу, которую она перед ними поставила.

Здесь был и Килинг, а также мистер Лоу, совершавший утомительный переход по толстому ковру гостиной на самодельных костылях. Повязка на больной ноге была в грязи и в пыли, зато, на взгляд Хьюго, без пятен, которые могли бы означать инфекционный процесс. Слава богу! Значит, кузнец уже кое-как ходит.