— И ты собираешься говорить с ним? Разве тебе недостаточно бесед с принцессой? — спросил Джон Болл.
Было раннее утро. Вокруг висел густой туман. Панцири, шлемы и алебарды мятежников тускло поблёскивали среди собравшейся толпы.
— Говорят, король согласился на наши требования. Но я в этом не уверен и хочу сам расспросить его, — ответил Уот.
— Не стоит тебе с ним встречаться. Возможно, он только и ждёт, чтобы ты появился, и готовит западню, — хмуро молвил отец Болл.
Но Уот лишь пожал плечами:
— Меня не так просто вовлечь в западню. К тому же вы будете поблизости и сможете защитить меня.
К восьми утра туман начал рассеиваться. Со стороны Мэйл-Энда донёсся отдалённый звук рога. Прибежавший соглядатай сообщил, что к Смитфилду приближается огромный отряд короля.
Несмотря на то что Уот не хотел схватки с окружением Ричарда, он всё-таки велел своим людям выстроиться с луками, алебардами и мечами.
Верхом на боевом коне, трепеща от волнения, он ждал, когда в Смитфилде покажется отряд, возглавляемый прекрасным отроком, обладающим огромной властью, сыном женщины, с которой он провёл часы любви, юным правителем Англии, воплощавшим кровь Плантагенетов.
Наконец появилось пёстрое войско. Впереди скакал глава стражи без шлема, за ним следовали около дюжины стражников с алебардами. Далее — герцог Ланкастер, закованный в латы, и сэр Филипп Монтгомери с поднятым забралом. Рядом с ними ехал хрупкий красивый юноша в парчовых одеждах и с венцом на голове, из-под которого спадали завитые локоны. Уот понял, что юноша — Ричард II.
Остановившись вдалеке от войска крестьян, король выслал к Уоту стражника.
— Ричард сам предложил тебе встретиться. Странно! — нахмурил светлые брови отец Болл. — Ты волен отказаться.
— Но я не хочу! Я сумею убедить короля, которому служу, заступиться за нищих подданных, — возразил Уот.
— Ночь, проведённая с принцессой, ослепила тебя, — сказал отец Болл. — Если она благоволит к тебе, это вовсе не означает, что и её отпрыск сделает то же. Правда, он доверяет ей, но не настолько, чтобы обсуждать с тобой положение дел в Англии.
— Я уже говорил, что делать, если мне устроят западню. Не забывай, что я — слуга короля, и я не вправе ему отказать, когда он сам предлагает переговоры, — ответил Уот и, слегка пришпорив лошадь, пустил её в сторону королевской свиты.
Король сидел в седле и улыбался ему, а Уот смотрел на него и думал, каким же нужно быть глупцом, чтобы дурно болтать о Ричарде. «Его мать, Джоанна, предостерегала меня лишь из любви, заставляющей её проявлять чрезмерную осторожность. А вот остальные думают о Ричарде плохо или по неведению, или от негодования», — рассуждал он.
К Тайлеру медленно приблизились двое стражников. Копыта лошадей стучали о мощёную улочку.
— Сдай меч, Уот! — громко приказал один из них.
— Не стоит, — вмешался король. — Я позволяю Уоту Тайлеру оставаться в моём присутствии вооружённым. Я буду вести с ним переговоры на равных, как он того заслуживает.
Туман уже почти совсем рассеялся, и теперь все отлично видели друг друга.
— Приветствую вас, ваше величество, — произнёс Уот. — Я удивлён тем, что вы, направляясь из Мэйл-Энда, соблаговолили встретиться со мной.
— У меня нашлось время остановиться в Смитфилде, — сказал Ричард. — И я готов побеседовать с вами. Ведь вы так жаждали переговоров с королем!
— Ходят слухи, что вы согласились принять наши требования.
— Да, после вашей встречи с принцессой в Мэйл-Энде. Но тот сброд, что находится там сейчас, не служит, оказывается, Уоту Тайлеру.
— Вы ведь не откажетесь от вашего решения?
— Это зависит от моих подданных, — засмеялся король.
— Как понимать ваши слова?
— Могу уточнить. Я король, Уот, и если мои подданные разгневают меня, я их накажу.
— Откажетесь от выполнения требований? — угрюмо спросил Тайлер.
Король молчал.
— Вы слишком молоды и многого не понимаете. Но я вижу, как страдают вилланы и нищие, и прошу вас о заступничестве. Вы очень красивы и благородны, и я уверен, так же великодушны. Проявите же к ним великодушие, милорд!
— И тогда вы перестанете разорять Англию? — спросил Ричард.
— Да, мой король. Потому что я всегда был вам верен.
— Неужели вы так же преданы вилланам и нищим?
— Я просто хочу для них хоть немного свободы, — признался Уот.
К ним подъехал Монтгомери с поднятым забралом и насмешливой ухмылкой на губах:
— Вы хотите свободы для тех, кто, сбиваясь в шайки, разбойничает по всей Англии, и не только в лесах?!
Не обращая внимания на выпад графа, Уот спрыгнул с коня и опустился перед Ричардом на колени:
— Молю вас, милорд, принять хартию и позволить вилланам не быть рабами.
— Почему твои люди всё еще в Лондоне? — спросил Ричард холодно.
Тайлер взял его за руку:
— Боюсь, мы не уйдем, если вы откажете нам.
— Но я уже согласился на ваши требования в Мэйл-Энде, — напомнил король. — И намерен выполнить их.
— Вы искренни со мной, ваше величество? Думаю, что нет, — уныло произнёс Уот, склонив голову.
— Предводитель бродяг жаждет искренности! — воскликнул сэр Филипп.
— Я разговариваю не с вами, милорд, — ответил Уот Тайлер. — Я говорю с моим королём.
— Возвращайтесь к своим людям, а я, прибыв в Тауэр, издам указ, подтверждающий мою искренность, — раздражённо бросил Ричард.
Встав с колен, Уот поклонился:
— Я вынужден поверить вам, ваше величество. Сегодня же уведу моё войско из Смитфилда!
Вскочив в седло, он уже намеревался отъехать, но слова сэра Филиппа вынудили его остановиться:
— Подождите, Уот! Вы так обрадовались встрече с королём, что забыли сказать, на какие преступления вынуждены, были пойти, чтобы добиться её. А между тем я знаю вас как самого великого разбойника в Кенте! Ха-ха! Братья Форвиллы и Мелвиллы могли бы позавидовать вашим достижениям!
Выхватив меч, Уот направил его на хохочущего Филиппа, и конец острия уткнулся в панцирь.
— Я запрещаю вам оскорблять меня, милорд! — яростно произнёс он.
— Я расправлюсь с любым, кто обнажит оружие в присутствии короля! — завопил глава стражи и, обнажив меч, поскакал на Уота Тайлера.
Уот успел парировать выпад, но его собственный меч лишь задел доспехи главы стражи.
Ухмылка исчезла с землистого лица сэра Филиппа. Отъехав в сторону, он встал возле короля.
Между тем стражник нанёс удар Тайлеру в шею. Уот выпустил оружие и рухнул. Его лошадь громко заржала и встала на дыбы, а голова защитника обездоленных покатилась к спешившимся неподалёку стражникам.