Святой Афон. Удел Богородицы  - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Супруненко cтр.№ 26

Как известно, основатель Киево-Печерской обители преподобный Антоний отправился на Святую гору еще при жизни просветителя Руси – равноапостольного князя Владимира, принял постриг в монастыре Эсфигмен, а игумен этой обители, с которым у Антония были хорошие отношения, получил откровение свыше, что новый гость по возвращении на родину соберет сонм монашествующих. Так и произошло. В 1027 году уже ставший известным преподобный Антоний поселился на Киевских горах, в пещере, где в скором времени стали собираться ученики, и выросла обитель. По завещанию учителя, в духовной жизни братия всегда руководствовалась наставлениями и опытом афонских старцев. Как говорится в древних священных книгах, Киево-Печерская лавра была поставлена молитвами, слезами и бдениями святых. Преподобного Антония Печерского по изливающемуся свету сравнивали с Моисеем, который принес израильтянам законы с гор Синая; «так не могли видеть и преподобного отца нашего Антония, жившего в пещере, после того как он принес земле Русской закон с гор Афона».

Греческий полуостров со своим монастырским Православием становился все более известным на Руси. Монахи почитали для себя за большую честь побывать в этих местах, годами собирали средства, пожертвования, искали богатых купцов. А попав сюда, уже не могли уехать просто так. Так, уже в начале XI века русские имели свой монастырь Ксилургу с храмом в честь Успения Божией Матери. И все равно много русских монахов в то время были насельниками греческих обителей, а также славянских, прежде всего сербского монастыря Хиландар. Наконец в 1169 году русским монахам была передана запущенная обитель более просторного монастыря Фессалоникийца, брошенного греческими монахами; с тех пор это место получило название Старый Руссик. Посвятили его святому Пантелеимону; здесь русские монахи прожили 700 лет и в 1760 году основали новую обитель на берегу моря – монастырь Святого Пантелеимона.

Однако уже во второй половине XIV века связи России с Афоном ослабляются и приходят в упадок. Татаро-монгольское иго надолго выбило Русскую землю из добрососедских отношений с заморскими странам. Положение усугубляли и междоусобицы русских князей.

В это время на исторической сцене появляется такая значительная фигура, как митрополит Киприан. Родом из Болгарии, он вначале прошел на Святой горе высшую школу подвижничества. Прибыв на Афон во время расцвета славяно-сербской письменности, он ознакомился со многими произведениями богословского и аскетического содержания и немало потрудился над переводами. Накопленный опыт в дальнейшем помог ему в деле архипастырского служения на Руси.

В Москве Киприан, помня заветы афонских авторитетов, стал одним из главных ревнителей общеправославных церковных традиций. Досконально зная православное богослужение, он активно участвовал в приведении его к единству в Русской Церкви.

Духовной основой Киприана было не всеми однозначно воспринимаемое философско-мистическое движение исихазма. Это этико-аскетическое учение о пути к единению человека с Богом путем очищения сердца слезами и самоуглубленного сознания; при таком подходе включается и система психофизического контроля, имеющая некоторое сходство с йогой. Наиболее яркими представителями этой духовной традиции были великие святые, без которых невозможно представить сегодня Русь и Россию, – преподобный Сергий Радонежский и его последователи. Примечательно, что существовала духовная связь между исихазмом афонским и русским; известно, что преподобный Сергий Радонежский и святитель Киприан состояли в переписке.

На Афоне русские монахи проявляли интерес к монастырским обычаям и практике «умной молитвы». И в дальнейшем переносили все это на русскую почву. Так, уже к XV веку афонская практика отправления молитвы была широко распространена в русских монастырях. (Да и до сих пор, кому ни приходится рассказывать о недавней поездке на Афон, и прежде всего о правилах поведения, условностях и молитвенных обычаях в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре, многие узнают в этом схожесть с реалиями русских обителей: рано выключается свет, с заходом солнца закрываются ворота, на территории монастыря не курят, мяса не употребляют вообще, рыба – три раза в неделю, утренняя литургия самая тяжелая – до свинцовой тяжести в ногах.) Именно благодаря афонскому влиянию появляется новая форма организации монастырской жизни на Русской земле – скиты. Первым русским скитом, близким по своему устройству к афонским, стала Нилова Сорская пýстынь.

Преподобный Нил Сорский пробыл на Афоне в XV веке около десяти лет и постиг многое в таинствах монашеской жизни. Он, казалось, постиг сокровенные глубины афонского подвижничества; а вернувшись в Россию, стал приверженцем так называемого священнобезмолвия. В память о нем остался ныне широко известный в России скит, а также установки, в которых святой старец учит, как бороться с неправедными помыслами, советуя для этого молитву, охранение себя от внешних соблазнов и даже… рукоделие – как ритмико-психические мантры.

Еще одним видным афонским подвижником, связанным с Россией, выступает Максим Грек. Родившись в Греции, он выдвинулся со временем в одну из наиболее значимых фигур Руси XVI века. О его широкой известности говорит отечественный лубок под названием «Сказание о Максиме Греке, иноке святогорской Ватопедской обители». Но вначале были скитания по афонским монастырям, постриг в Ватопедской обители, где он пребывал почти десять лет. Одновременно шло постижение богословия, филологии, обучение переводческим азам. По просьбе прота (главы) Святой горы Симеона он отправился в Россию для перевода с греческого Толковой Псалтири. Вначале он долго отказывался от высокого поручения, небезосновательно предвидя те гонения, которые свалятся ему на голову. Но в конце концов желание доставить духовную пищу «алчущим» взяло верх.

Перу преподобного Максима Грека принадлежит более 300 самостоятельных произведений, которые носят апологетический и духовно-просветительный характер; немало страниц уделено борьбе с ересями. Хотя святой был горячим сторонником и даже борцом за Православие, в 1524 году его оклеветали и обвинили в ереси, якобы, обнаруженной в переводах; за такие, казалось бы, незначительные прегрешения Максим Грек четверть века провел в заточении. Но он ведь претендовал на роль властителя православных умов, чему же удивляться, что и к нему применили высочайше-догматический спрос.

Таким образом, церковные историки приходят к выводу, что русское подвижничество XVI–XVII веков во многом ориентировалось на афонские примеры. Да и в последующее время, особенно после Петровских реформ в конце XVIII и вплоть до начала XIX века, такое явление, как русская святость, находило духовную поддержку на святогорской почве. Тем более что на Афоне для русского монашества тогда же наступает возрождение, строится и заселяется Свято-Пантелеимонов монастырь.

Одним из подвижников того периода был преподобный Паисий Величковский, ставший у истоков новой жизни монахов в России. Он пришел на Афон из Киева в 1747 году. Преподобный обошел многие обители, но затем поселился один в пустынном месте, пробыв в таком подвиге сорок месяцев. Источник спасительного вдохновения он находил в писаниях отцов-подвижников. И свою последующую жизнь он посвятил собиранию этих произведений и их переводу на церковнославянский язык, подготовив почву для создания знаменитого сборника «Добротолюбие». Но и сам преподобный Паисий Величковский в своей жизни следовал аскетическим заветам древних отцов, за что и получил на Афоне всеобщее признание. Так, греческий монастырь Симона Петра при недостатке насельников пригласил преподобного Паисия Величковского с братией в количестве 35 человек. Его изображение до сих пор можно видеть в трапезной этой святой обители. А в 1798 году монастырь Пантократор определил организованному преподобным Паисием Ильинскому скиту большие права и льготы из уважения к его основателю.