Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 77

Сборище подобных личностей получило название гоп-компания — шайка погромщиков, дебоширов, драчунов.

Ростовские гоп-стопники редко прибегали к убийствам, но практически всегда использовали для запугивания жертв ножи, кастеты, дубинки, кистеня — типичный разбойный арсенал.

Наиболее распространенный способ нападения назывался «брать на хомут». Несколько человек подходят к прохожему. Один мгновенно хватает его за «машинку», другой — быстро обшаривает карманы.

В Одессе этот вариант назывался «гоп со смыком» — налет с мгновенным опустошением карманов и исчезновением (по Далю, смыкнуть, шмыгнуть — совершить прыжок, скачок или нанести удар). Иногда с собой носили горсть табаку или жгучего перца. Незаметно возьмешь щепотку и резко сдуешь с ладони в глаза фраеру. А пока тот в истерике вопит и трет бельмы, его вещи, одежда и карманы в твоем распоряжении.

Были особые умельцы, которые могли грамотно дать чертоплешину — точным ударом по затылку либо сбить шапку, либо вообще временно лишить «грача» координации.

Наиболее ловкие могли хитрым несильным ударом ребром ладони в носовую перегородку на минуту-другую ослепить жертву. Рассчитать силу было очень важно, если переусердствовать, носовой хрящ мог войти в мозг.

Использовали и «высокотехнологичные разработки». Например, так называемую маску — часть клеенки размером в овал лица, с одной стороны густо смазанную липким варом из терпентинного масла (скипидара), приведенного в нетвердеющее состояние. Нападающий резким движением налеплял маску на лицо и уши жертвы, ослепляя и оглушая ее одновременно, а затем связывал руки сзади бечевкой.

Как и вентерюшники, гоп-стопники действовали только группой, страхуя и дополняя друг друга. Основное место их гужевания — знаменитые ростовские Балабановские рощи, или Шервудский лес, — три крупных лесных массива общей площадью 110 га, высаженных по инициативе городского головы Минаса Балабанова, с севера окаймляющие Нахичевань и Ростов. В теплое время года гоп-стопники обитали здесь, устраивая себе жилища в землянках, шалашах и даже в больших скворечниках на деревьях. На зиму местная публика перебиралась на ростовские гопы, в ночлежки и эшопы (существующие на средства городской управы приюты для нищих и бродяг).

Рощи удобно расположены на пути следования крестьян на ростовские базары. Гоп-стопники толпой набрасывались на обозы, резали веревки на дрогах, растаскивали мешки, корзины. Попутно нападали на жителей ближайшего Байковского хутора, приворовывали в домах, курятниках.

Более серьезные шайки ростовской гопоты в разное время возглавляли конокрад Павел Пикунов, мещанин Петр Санталов, даже гимназист Федька Соловьев.

В феврале 1908 года полиции пришлось устраивать в роще целую облаву (20 переодетых городовых с приставом) на главаря шайки налетчиков Александра Воронина по кличке Сорока.

В июле 1915 года в Балабановских рощах наводил ужас на путников Федька Соловьев, сбежавший из дома от родителей и, поддавшись сопливой романтике, выбравший для себя судьбу ростовского Робин Гуда. 15 июля он во главе четверки гоп-стопников напал на идущего к себе на дачу купца Карла Гейнрихса и ограбил его. На следующий день его ватага набросилась здесь же, в роще, на купца 2-й гильдии Герасима Оболонкова, ехавшего на бричке в станицу Старочеркасскую. Купец сумел ускакать, но его обстреляли из «смит-и-вессона» 42-го калибра, тяжело ранив в живот и ногу.

Когда полиции надоели эти бесчинства, рощу прочесали, устроили облаву и отловили Федьку с подельниками на полянке у костра как заядлых робингудовцев. А рощи с тех пор начали патрулировать конные городовые.

Известным гоп-стопником и прекрасным актером был Константин Менченков (Штымп). В марте 1914 года 20-летнего Штымпа судили в Ростове за многочисленные кражи и грабежи. На суде тот закатил целый спектакль, рассказывая, что, дескать, стал вором в 14 лет из-за того, что мать-пьяница его бросила. Жил юный оголец на улице с малолетними шишбалами (карманниками), перебивался мелочовкой, за что получил 4 месяца тюрьмы. Отбыв положенное «у дяди на поруках», вида на жительство в Ростове не получил и вновь вынужден был воровать, был конокрадом, гопником. Получил еще два года в Новочеркасске. Последний его слам на Новом поселении в квартире Ефимова составил всего 13 копеек — голодуха, мол, доконала. «Оправдайте меня, господа присяжные, твердо обещаю начать новую жизнь», — сканудил рассопливившийся на публике Штымп. Тронутые спектаклем присяжные оправдали гопаря. Более того, пустили меж собой шапку, в которую собрали для него 9,5 рубля и выхлопотали временный вид на жительство.

Штымп отблагодарил сердобольных мещан своеобразно — сразу после визита на Дон августейшего семейства, 15 октября 1914 года, в компании с бандитом Мишкой Халезовым, по кличке Кусок, с которым они проходили подозреваемыми по делу об ограблении студента Санина и актрисы театра «Буфф», он устроил стрельбу в центре Ростова. Были тяжело ранены преследовавший их известный сыщик Иван Алилуев и извозчик Онисим Тихонов, убит городовой Сидоров, который перед смертью успел сразить Куска наповал. За Штымпом гнались до самого Дона, где настигли и отдубасили на славу. Но перед этим оголец успел выбросить в реку револьвер. Это стало решающим фактором в ходе заседания военно-полевого суда. Хотя шла Первая мировая война и за вооруженное сопротивление преступнику грозил расстрел, однако суд не нашел оснований для осуждения и передал Штымпа гражданским властям.

Перед ними пацан вновь разыграл привычный спектакль. Только на этот раз он симулировал помешательство. Настолько талантливо, что его поместили в новочеркасскую больницу богоугодных заведений, откуда он без проблем бежал. Когда 17 февраля 1915 года в Широком переулке в Новочеркасске его в очередной раз отловили, на вопрос следователя: «Где ж ты был все это время?», Штымп мгновенно закосил и пропел: «Летал на аэроплане».

Ряды гопников пополнялись из числа чмундов — хулиганов, переросших возрастную планку обычной уличной шантрапы. Интересно, что до начала XX века в Ростове хулиганов называли фараонами, тогда как в остальной криминальной России этим термином величали исключительно полицейских. Фараоны были в числе первых кулачных бойцов в молодецких забавах, когда в 70-х годах XIX века традиционные потасовки по правилам устраивали в преддверии Масленицы каждый воскресный и праздничный день на Таганрогском проспекте и Большой Садовой улице, а позднее в Камышевахской балке и на Нахичеванской меже.

Превращение фараонов (в Петербурге их называли башибузуками) в хулиганов произошло в начале XX века после Англо-бурской войны, когда возвращавшиеся с нее российские добровольцы привезли этот термин домой. Ростовские чмунды верстались, главным образом, из мастеровщины, которой надоедала нудная работа и хотелось острых ощущений на улице. Они сбивались в стайки по территориальному признаку и искали приключений в вечернее время, нападая на прохожих, устраивая потасовки с такими же чмундами из других районов, грабя проституток и одиноких дам. Причем с женским полом не церемонились — лупили наотмашь. Зачастую прибегали к открытой поножовщине, ибо редкий ростовец разгуливал по городу без финки, а то и револьвера.