Земля любви, земля надежды. По праву любви - читать онлайн книгу. Автор: Мария Леонора Соареш cтр.№ 36

— Это было наказание! — пояснила Рита. — Ты была наказана за свою глупость и бессердечие. Одумайся, Катэрина! Не надейся на Зекинью, иначе ты себя погубишь!

***

После того разговора с Ритой Катэрина стала неузнаваемой. Она бродила целыми днями по фазенде, никого не замечая, никого не слыша. От еды она отказывалась, Зекинью к себе не допускала, а когда он проявил настойчивость, вообще выгнала его из своей спальни.

Однажды она ушла из дома ещё до рассвета, когда все спали. Утром Констанция забила тревогу, не обнаружив дочери:

— Надо искать её! Она же не в себе, с ней может случиться любое несчастье!

Винченцо растормошил спящего Зекинью, но тот и сам не знал, где Катэрина.

— Она выставила меня из спальни, — сказал он с обидой, но у Винченцо это не вызвало сочувствия.

— Ты же говорил, что любишь её! Хотел жить с ней! А теперь жалуешься мне на Катэрину? — упрекал его Винченцо.

— Надо было давно увезти её отсюда, — сказал Зекинью. Может, в другом месте, под другим солнцем она бы снова ожила... Пойдёмте к реке, она там часто сидит одна…

Они и в самом деле отыскали Катэрину у реки, только на сей раз, она была там не одна. Рядом с ней на берегу реки сидел… Маурисиу.

Что его привело сюда в такую рань, он и сам был не в состоянии объяснить. Просто ему в ту ночь тоже не спалось, он вышел из дома и побрёл вдоль реки...

Катэрина изпугалась, увидев его рядом с собой, но он выразительным движением руки показал: «Сиди, не бойся, я тебя не трону, не обижу» — и тоже присел чуть поодаль.

Какое— то время они, молча, смотрели на воду, а потом стали тихо разговаривать.

— Как странно, — сказал Маурисиу, — всё ушло, утекло, как эта вода... Мы были женаты, у нас был ребёнок... Он умер...

— Да, наш мальчик... — отозвалась Катэрина. — Иногда мне кажется, что он смотрит на меня из глубины реки... Он ушёл от нас, потому что я оступилась.

Маурисиу посмотрел на неё с удивлением:

— Ты считаешь себя виноватой? Но тогда и я виноват.

— Мы оба виноваты, Маурисиу. Думали только о себе, и Бог нас наказал.

— Я был болен, не владел собой.

— А я тебя боялась... И тогда наша любовь кончилась.

— Да, кончилась, — повторил вслед за Катэриной Маурисиу. — Я тоже разлюбил тебя. Ты стала самым большим разочарованием в моей жизни... Но в душе ещё жива боль... Да, боль из— за того, что ты бросила меня, когда я особенно нуждался в твоей помощи.

— За это я и была жестоко наказана.

Они вновь замолчали, продолжая всё так же глядеть на воду.

Услышав приближающиеся шаги, оба обернулись, но не сдвинулись с места.

— Чёрт возьми, что здесь происходит? — гневно воскликнул Зекинью. — Что это за свидания у реки?

— Это не свидание, — тихо ответила Катэрина.

— Ты держишь меня за дурака? — продолжал гневаться Зекинью, и тут уже Констанция обратилась к нему:

— Поверь Катэрине! Моя дочь не из тех женщин, что бегают к другим мужчинам.

— Да? — нервно засмеялся Зекинью. — Но когда она была замужем за ним, то поглядывала на меня. А теперь поглядывает на него!

— Не смей так говорить о моей дочери! — одёрнул его Винченцо.

— Я пришла сюда, чтобы увидеть сына. Иногда он смотрит на меня из воды, — попыталась объясниться с Зекинью Катэрина, а он воскликнул в ответ:

— Какая чушь! Твой сын умер от кори.

— Он и в воде, и в воздухе, и в моём сердце. Он умер, потому что я согрешила. Его смерть стала моим наказанием.

Высказав это, Катэрина вдруг зарыдала. Впервые после смерти сына зарыдала, и остановить эти слёзы уже было невозможно. Констанция потом долго ещё отпаивала её успокаивающими отварами, а Катэрина всё плакала и твердила одно: «Это наказание!»

Зекинью не мог понять её состояния, не мог понять причину этих запоздалых слёз. Констанция пояснила ему:

— Катэрина долго пыталась скрыть свою боль, и напрасно, потому что теперь она всё равно вырвалась из сердца наружу.

Зекинью, наконец, всё понял и тут же предложил простой выход из этой сложной ситуации:

— Катэрина, тебе не стоит жить здесь, где всё напоминает тебе о несчастьях. Мне кажется, сейчас настало самое подходящее время для того, чтобы посадить тебя на круп моей клячи и тронуться в путь! Поедем сегодня же?

Катэрина отмахнулась от него и вновь забилась в рыданиях.

Винченцо увёл Зекинью на кухню, подальше от греха. Своим острым крестьянским умом он понял, что Зекинью сейчас является главным раздражителем для Катэрины, хотя она, возможно, этого и не осознаёт. Ведь именно с Зекинью она тогда согрешила, и он постоянно напоминает ей об этом своим присутствием на фазенде.

Поняв это, Винченцо решил под любым предлогом убрать Зекинью с фазенды, спровадить его куда— нибудь далеко и надолго.

— Я помню, что разрешил тебе увезти Катэрину, — сказал он Зекинью. – Но, как же, ты повезёшь её в таком состоянии, да ещё и без денег?

— Но я люблю Катэрину, а это главное!

Винченцо поморщился, услышав его ответ, и стал гнуть своё с ещё большим напором, чем прежде:

— Если ты любишь мою дочь, то постарайся заработать денег, чтобы она не терпела лишений в дороге. Сейчас это можно сделать только в городе, потому что на фазендах денег нет.

— В городе? — растерялся Зекинью. — Но я никогда не бывал в городах. И что мне делать с лошадью?..

— Не беспокойся, мы за ней присмотрим. Ты парень крепкий, найдёшь работу без особого труда. Поверь, будь я помоложе — тоже подался бы в город!

Зекинью ещё какое— то время посомневался, а потом, его глаза азартно заблестели, и он с необычайной легкостью представил своё будущее в радужном свете:

— Ладно, подзаработаю там деньжат, вернусь и куплю кусок земли! А Катэрина тут успокоится, станет опять веселой. Только вы не позволяйте её бывшему мужу, будь он проклят, и близко к ней подходить!

Винченцо в тот момент был готов пообещать ему что угодно, лишь бы только он уехал отсюда.

— Не беспокойся, тут всё будет в порядке, — сказал он. — Поезжай в Сан— Паулу. Там сейчас Фарина, он поможет тебе найти работу, а его адрес возьмёшь у Марселло.

И Зекинью, не мешкая, отправился в путь, пообещав Катэрине вскоре вернуться с деньгами, купить на них дом и устроить ей счастливую жизнь.

Катэрина простилась с ним спокойно, без каких— либо эмоций. Её равнодушие удивило даже Констанцию.

— Ты что, его тоже разлюбила? — спросила она. — Тебе сменить мужа — всё равно, что переобуться?