Земля любви, земля надежды. По праву любви - читать онлайн книгу. Автор: Мария Леонора Соареш cтр.№ 37

— Ах, мама, я ничего не знаю... — усталым голосом ответила Катэрина. — У меня на сердце тень. Моё сердце закрыто. Я должна побыть одна.

Констанция же, оставшись наедине с мужем, усомнилась, правильно ли он поступил, отправив Зекинью в город.

— Теперь Катэрине будет совсем одиноко. Может, с Зекинью она бы, в конце концов, нашла своё счастье?

Винченцо ответил с досадой:

— Какое там счастье, Констанция? Ехать неизвестно куда с шалопаем, у которого ни кола, ни двора, а только ветер в голове?! Я давно заметил, что он сначала делает, а потом думает. Поэтому, и спровадил его. У меня не было другого выхода, я просто исполнил свой отцовский долг.

За годы отсутствия в Бразилии Самуэл растерял всех своих бывших друзей, которых ему сейчас недоставало, и поэтому очень обрадовался, увидев случайно в газете статью Маркуса.

— Это же мой давний друг! — сказал он отцу. — Ты помнишь его? Я вместе с ним начинал учиться в здешнем университете.

— Ты только начинал, а он, похоже, закончил его и уже сделал себе имя, — упрекнул сына Жонатан.

— Зато я повидал мир! — веско возразил Самуэл.

Разыскав Маркуса, он потащил его в ресторан, угостил дорогим вином, рассказал о своей жизни в Соединённых Штатах и Европе. Маркус тут же ухватился за эту информацию, предложил Самуэлу написать статью о последних событиях в фашистской Германии — так сказать, из первых уст, глазами очевидца!

Но Самуэла эта идея не вдохновила: он никогда не отличался литературными способностями и даже был не в ладу с грамматикой.

— Тогда я познакомлю тебя со своим товарищем, Тони Ферьяно, — нашёлся Маркус. — Ты ему расскажешь всё подробно, а он потом изложит это в статье, и мы её напечатаем.

Самуэл согласился, но только из вежливости.

— Если быть честным, то эта тема меня не интересует, — признался он. — Фашисты мне до смерти надоели. Давай лучше поговорим о женщинах! Помнится, у тебя был бурный роман с одной француженкой...

Маркус поведал ему свою печальную историю любви к Жустини и спросил, не женился ли за это время Самуэл.

— Я бы охотно женился на одной ведьмочке, — засмеялся тот, — да она этого не хочет. Гонит меня в шею!

— Зачем же нужно жениться на ведьмочке? — удивился Маркус.

— Я называл её так в детстве, — пояснил Самуэл. — А сейчас она превратилась в обворожительную женщину!

Далее Самуэл стал восторженно описывать Камилию, сказал, что её отец владеет швейной фабрикой и магазином, а сама она ушла от мужа, но до сих пор, к сожалению, любит его. И тут Маркуса осенило!

— А твою ведьмочку, случайно, не Камилией зовут? — спросил он, к величайшему изумлению Самуэла.

— Да, а ты её откуда знаешь? У тебя с ней что— то было?!

— Остынь, ревнивец! — успокоил его Маркус. — У твоей Камилии, насколько мне известно, был только один мужчина — её муж. И зовут его Тони Ферьяно. Это с ним я хотел тебя познакомить, но теперь не буду на этом настаивать.

— Нет, отчего же? Мне будет интересно посмотреть, как выглядит мой более удачливый соперник, — сказал Самуэл.

Маркус же подумал, что теперь уже Тони может отказаться от встречи с Самуэлом, узнав, какие виды тот имеет на Камилию.

Но Тони оказался на высоте. Самуэл заинтересовал его, прежде всего, как свидетель и очевидец событий в Германии, а насчёт остального Тони сказал безразличным тоном:

— Пусть женятся, мне всё равно.

Дженаро, услышав это, поддержал сына:

— Верно! Они оба евреи, им будет легче поладить друг с другом. А ты, сынок, постарайся забыть Камилию.

— Уже забыл, папа, — в тон ему ответил Тони.

А вот Камилия его не забыла!

Изо всех сил старалась забыть и не могла — Тони для неё по— прежнему был любимым и желанным, за одно короткое свидание с ним Камилия была готова отдать собственную жизнь.

Но Тони её жизнь была ни к чему. Он жил с Марией и сыном, а Камилия специально изнуряла себя работой на фабрике, чтобы можно было прийти домой и сразу же уснуть, не ворочаясь в постели и не мучаясь сладостными воспоминаниями о нём — ненаглядном, незаменимом, незабываемом Тони!

Ципора и Эзекиел, однако, не теряли надежды выдать Камилию замуж за Самуэла. Жонатан тоже этому всячески способствовал. В частности, он сказал Эзекиелу по секрету, что Самуэл безумно влюбился в Камилию, и выступил с инициативой:

— Давай почаще устраивать совместные семейные праздники, чтобы твоя дочь постепенно привязалась к Самуэлу. А там уже и до любви недалеко!

Эзекиел одобрил идею Жонатана и тут же пригласил его в гости, разумеется, вместе с сыном:

— Близится большой праздник — Новый год, вот и отметим его у меня в доме, по— родственному!

Камилия согласилась присутствовать на этом празднике скрепя сердце и поначалу молча отсиживалась в сторонке, всем своим видом показывая, что делает одолжение родителям, и не более того. Но когда Эзекиел стал наигрывать на гитаре зажигательные еврейские мелодии, а потом запел своим красивым, берущим за душу баритоном и все принялись ему подпевать, Камилия тоже запела. У неё был прекрасный, хорошо поставленный голос, и во время пения она становилась особенно красивой.

Самуэл, пришедший в гости с любительским аппаратом для киносъёмки, тотчас же пустил его в ход, стараясь отснять как можно больше крупных планов Камилии.

— Я сделаю копию с этой ленты и подарю её вам на память вместе с кинопроектором, — щедро обещал он.

Эзекиел, сразу почувствовав себя кинозвездой, расхорохорился, разошёлся не в меру, не по возрасту. Отложив гитару, завёл патефон и картинно, сильно переигрывая, пригласил Камилию на танец. Отказать отцу она не могла, и вскоре они уже лихо отплясывали, соревнуясь с другой парой, которую составили Жонатан и Ципора.

А Самуэл продолжал фиксировать всё это на киноплёнку.

Все сошлись во мнении, что праздник удался на славу, однако после ухода гостей Камилия попросила родителей впредь не заниматься сводничеством, поскольку из этого всё равно ничего не получится.

— Я с трудом выношу Самуэла, — призналась она Ципоре, и та рассердилась:

— Я знаю, что у тебя на уме! Ты ещё надеешься вернуть Тони, но из этого тоже ничего не получится. Надо было не выгонять его, если он тебе так нужен!

Камилия удивила её своим ответом.

— Знаешь, мама, — сказала она, вздохнув, — меня уже и Тони не волнует. Похоже, я вообще потеряла всякий интерес к мужчинам.

Камилия не лукавила. В тот момент она действительно так думала. Но вскоре ей представилась возможность убедиться в обратном, и этому в немалой степени способствовал Самуэл.