Земля любви, земля надежды. По праву любви - читать онлайн книгу. Автор: Мария Леонора Соареш cтр.№ 39

— Я подумаю над твоими словами, — пообещал Тони, желая как можно скорее закончить этот неприятный разговор.

В отличие от Дженаро, Мария не стала упрекать Тони и отчитывать его за вчерашнее свидание с Камилией. Это было выше её сил. Марии всегда становилось нестерпимо стыдно за Тони, когда он пускал в ход лживые оправдания. В такие моменты ей хотелось провалиться сквозь землю.

Однако и сносить безропотно его ложь она тоже не могла. «Этому нужно положить конец! Нужно поставить на место Камилию!» — решила Мария и, набравшись храбрости, под вечер отправилась к сопернице на швейную фабрику.

Рабочий день был уже закончен, Камилия сидела в своём кабинете одна, дожидаясь Тони, и, услышав осторожный стук в дверь, подумала, что это пришёл он.

— Тони, входи! — воскликнула она и стремглав бросилась к двери.

На пороге, однако, стояла... Мария.

— Это ты?.. — опешила Камилия.

— А ты ждала кого— то другого? — язвительно спросила Мария.

— Я никого не ждала. А что здесь делаешь ты? Может, ищешь место швеи?

— Я явственно слышала, как ты звала Тони, — сказала Мария. — Ты ждёшь его? Сознайся.

— Мне не нравится это слово. Сознаются преступники. А я не совершаю ничего противозаконного. Да, я подумала, что это пришёл Тони, и очень обрадовалась, не скрою.

— У тебя нет стыда, Камилия, — осуждающе покачала головой Мария. — Тони живёт со мной, у нас есть сын.

— А мне нечего стыдиться! — с вызовом ответила Камилия. — Стыдиться должна ты.

— Я?..

— Да, ты. Тони мой законный муж. До сих пор. А когда он женился на мне, ты уже давно была замужем за другим.

— Отец выдал меня замуж насильно!

— А я не подчинилась родителям! — подчеркнула своё превосходство Камилия. — Пошла наперекор всей семье, чтобы выйти замуж за Тони! За голодранца без денег, без крыши над головой. Я боролась за него и буду бороться. Тони продолжает жить с тобой только из— за сына.

— Неправда! Тони любит меня! — воскликнула Мария.

Камилия расхохоталась:

— Любит? Как бы, не так! Знаешь ли ты, где проявляется любовь? В постели! Тони буквально набрасывается на меня! А на тебя он набрасывается, Мария?

— Он меня уважает, я его жена.

— Уважение — это ещё не желание близости.

— Он ласков со мной.

— Ласка — это ещё не страсть.

Камилия так ловко и уверенно возражала Марии, что та сникла, признав несостоятельность своих требований, и прибегла к откровенной просьбе:

— Я пришла попросить тебя, Камилия, чтобы ты оставила Тони в покое. Найди себе другого! Ты богатая, красивая. Найди для себя такого же богатого, как и ты сама.

— Мне нужен Тони, — твёрдо ответила Камилия. — Для меня не важно, богатый он или нищий. Он мне просто нужен, и я отниму его у тебя!

— Не отнимешь! Я увезу его отсюда! — заявила Мария. — У меня тоже есть деньги, на которые мы с Тони сможем жить где угодно.

— Попробуй, увези. А он всё равно ко мне вернётся! — высокомерно ответила Камилия. — Даже сейчас, живя с тобой, он видит меня в своих снах. И когда целует тебя — думает обо мне, мечтает обо мне!

— Ты слишком самоуверенна!

— Ничуть! Он думает о моей нежной коже, о моём теле, о моей груди. Знаешь, моя грудь как раз помещается в его ладони, и он держит её бережно, как драгоценность, — продолжала изгаляться Камилия, и Мария этого не выдержала.

— Ты сумасшедшая! — бросила она сопернице, быстрым шагом покидая её кабинет. — Клянусь, я увезу Тони далеко отсюда!

Фактически это было бегство, и Камилия с полным правом могла торжествовать, одержав столь важную победу. А Мария своим беспомощным поведением лишь дала козырь в руки Камилии: та ещё раз убедилась, что Тони любит только её.

Между тем Тони был уже неподалёку. Он подошёл к фабрике как раз в тот момент, когда оттуда выходила Мария. «Боже мой! Она была здесь! Зачем?!» — подумал он и повернул обратно, хотя ему страстно хотелось вновь испытать с Камилией то же, что было вчера.

Дома он всё ждал, когда Мария заговорит с ним о том, зачем она ходила к Камилии, но так и не дождался. Мария же не стала затевать этот разговор, потому что признала себя побеждённой в противостоянии с Камилией. Соперница открыла ей глаза! Мария вспомнила, что Тони и в самом деле уже давно не обнимал её с той страстью, какую испытывал к ней в начале их отношений. Значит, разлюбил? Или она, Мария, просто не умеет ублажать мужа? А Камилия умеет...

— Обними меня, поцелуй! — сказала она, прижавшись к Тони всем телом.

Он без каких— либо эмоций чмокнул её в щёку и погладил рукой по волосам.

— Ты больше не любишь меня? — спросила она.

— Люблю. Очень люблю, — ответил он. — Но я сегодня устал. Давай поспим, а завтра поговорим.

Мария после этого уже не донимала его ни просьбами, ни расспросами. Тони уснул, а она ещё долго лежала рядом с ним, не смыкая глаз, и вдруг увидела, как он улыбается во сне. «Он видит меня в своих снах», — вспомнила она слова Камилии и тихо, боясь разбудить Тони, заплакала.

В отличие от неё, Камилия чувствовала себя прекрасно. Даже несмотря на то, что свидание с Тони сорвалось. Если он не пришёл сегодня, значит, почему— то не смог и придёт завтра. Главное, что он её любит!

Ципора, увидев дочь в таком приподнятом настроении, сразу же догадалась, с чем, а точнее, с кем это связано.

— Ты опять встречалась с Тони? — спросила она осуждающе.

Камилия весело засмеялась:

— Нет, я виделась с его женой, и она доставила мне огромное удовольствие!

Ципора так и ахнула:

— Ты что, избила её?!

— В этом не было нужды. Она и так меня боится, — торжествующе произнесла Камилия. — Боится, что я уведу от неё Тони. И я почувствовала себя сильной, непобедимой!

— И что же ты собираешься делать со своей силой? — упавшим голосом спросила Ципора.

— Ничего особенного, — лукаво сверкнула глазами Камилия. — Я просто— напросто разрушу их семью!

Жонатан не раз слышал от Самуэла о прекрасном пианисте, играющем в борделе, и однажды решил с ним познакомиться.

— Если он действительно так хорош, как ты говоришь, то я предложу ему играть в ресторане моего отеля, — пояснил он сыну цель своего знакомства с Дженаро.

Самуэл повёл его в бордель, и Жонатан весь вечер с упоением слушал фортепианную музыку, а потом изрёк:

— Такой достойный человек, как этот пианист, не должен играть в таком недостойном месте!