Арабы и море. По страницам рукописей и книг - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Шумовский cтр.№ 20

Инициатива греческих правителей Египта, направленная на развитие торгового судоходства в Красном море ради закрепления здесь своей экономической власти, натолкнулась на противодействие с арабского берега. Набатейцы, жившие на восточном побережье Мертвого моря и владевшие Газой, еще со времен Александра Македонского нападали на греческие корабли. Первопричиной этого, по-видимому, было осознание реальной угрозы, которую несло красноморское судоходство греков набатейской морской торговле из Аэланы (Айлы) на севере Красного моря со всем Синаем и набатейскому контролю над северным участком «дороги ладана». Знаменитый Бахрам-Гур из «Шах-намэ» Фирдоуси, которому автор XI века Абу Мансур ал-Маргани ас-Саалиби приписывает, кроме доблестей острого ума и меткого глаза, знания полиглота, пользовался для разговоров на темы мореплавания набатейским языком, и в этом сообщении надо видеть дань значению набатейского, то есть северноарабского, торгового судоходства в определенную эпоху. Набатейцы упорно отстаивали независимость своей торговли от греков. Когда военная экспедиция под начальством того же Аристона закрыла им выход из Акабского залива, они стали нападать на египетский флот в открытом море, пользуясь для этого, вероятно, гаванью Лейке Кома в Хиджазе, которая в мирное время служила их местной торговле с остальной Аравией. Упорное сопротивление Набатеи, надолго пережившее Александра Македонского и диадохов, привело в 273 году до нашей эры к походу, возглавленному самим монархом Египта Птолемеем II. Сила греческого оружия оказалась неспособной сломить набатейцев; их нападения на флот Птолемеев носили постоянный характер и продолжались вплоть до включения птолемеевского Египта и Набатеи в состав Римской империи.

Арабско-африканские торговые связи через Красное море были давни и постоянны. Неутомимые археологи, проникая в глубь земли, находят скрытые временем каменные плиты с письменами на давно исчезнувших языках. Вслед за ними пытливые историки добывают у этих недвижных осколков прошлого строки живой повести о том, что навсегда ушло из жизни. И вот заговорила погребальная стела 263 года до нашей эры из Гизы в Египте: она содержит данные, позволяющие сделать вывод, что в эту пору юго-западные арабы возили за море благовония для египетских храмов. Купцы из Аравии проникли и дальше на север: минейские и сабейские надписи, посвященные южноарабским племенным богам, найдены на Эгейском острове Делос, куда во II веке до нашей эры переместился из Финикии и Родоса центр морской торговли Восточного Средиземноморья. Постепенно перед взором исследователя раскрывается широкая панорама древней аравийской торговли. Город ал-Ула, севернее Ясриба (после-исламской Медины), был одним из опорных пунктов коммерческой деятельности минейцев. Их гаванью была Эгра. Основными центрами торговой жизни Аравийского полуострова были сабейские порты Аден и ал-Муджа. Греческий географ II века до нашей эры Агатархид из Александрии, рассказывая о том, что Аден и ал-Муджу посещают многочисленные индийские корабли, товары с которых в обоих портах переправляются по «дороге ладана», подчеркивает большую выгоду для сабейцев этой транзитной торговли, сделавшей их «богатейшими людьми в мире». Международные торговые отношения Сабы далеко не исчерпывались морскими связями с одной Индией.

Аден был местом встречи и обмена индийских и китайских товаров на египетские и финикийские. Для Китая эпохи первой династии Хань (206 год до нашей эры – 8 год нашей эры), особенно при императоре У-ди (140-87), характерен значительный рост внешней торговли, сопровождаемый проникновением китайских купцов далеко на запад. По более поздним сведениям, главной статьей вывоза служил шелк, а ввоза – стекло, металлы, драгоценности, вьючные и верховые животные. Китайские источники ханьского времени упоминают Халдею (Тяочжи), от которой после ста дней морского пути доплывают до страны, где закатывается солнце (Си Хай). Название, данное этой стране китайцами, буквально значило «Западное море»; по существовавшим представлениям, в этом море «слабая» вода, в которой тонет даже пушинка; поэтому из омываемого им царства мертвых никто не может вернуться к берегу жизни. Из Северной Индии привозились хлопок-сырец и ткани, из южной – корабельный лес, драгоценные камни и перец.

Финикия, в которой после ее включения в 205 году до нашей эры в состав монархии Селевкидов получила перевес транзитная торговля, вывозила лишь золототканые материи, стеклянную посуду и, в силу сложившейся традиции, разборные суда.

Египет давал внешнему рынку пшеницу, вина и папирус; последние Птолемеи вывозили в Аравию тем охотнее, что в средиземноморских странах папирус встречал сильную конкуренцию со стороны пергамена (не «пергамента», как часто говорят) – бумаги из телячьей кожи, производство которой осуществлялось в малоазийском городе Пергаме. Для заморской торговли Египет пользовался старыми портами на Красном море – Береникой, Левкос Лименом, Миос Гормосом. Кроме них, оживленная деятельность на африканском побережье наблюдалась в абиссинской гавани Адулис на Красном море и в порту Рапта у Занзибара.

К этому времени арабские купцы, давно проникнув на юг, овладели восточноафриканским берегом до Занзибара и основали торговую колонию – царство Аксум. Постепенно вся Восточная Африка оказалась под властью сабейских негоциантов; в частности, над Раптой был установлен протекторат южноарабского порта ал-Муджа. Через Адулис вывозилась слоновая и носорожья кость, через Рапту – панцири ценных пород черепахи «рапта». Охота на «рапта», как и рыбная ловля, в африканских водах производилась с больших лодок, у которых обшивка была связана веревками из пальмовых волокон. Кормчие и матросы набирались из арабов. Небольшие суда привозили товары со стороны Аравии.

Более существенное значение Адулис и Рапта имели как основные пункты по вывозу рабов и золота. Невольничьи корабли развозили африканцев, обращенных в рабство, по всему Востоку; даже в Китае рабы-зинджи из восточноафриканской области Зандж были известны, по-видимому, задолго до ислама. Добыча золота в Софале и вывоз его морем за пределы Африки составляли один из арабских секретов, строго оберегавшихся в торговых сношениях с другими народами, прежде всего с греками. Ни у греческих, ни у римских авторов эта статья арабской торговли не упоминается в связи с Софалой, хотя руины на территории царства Мономотапы ^[42] в нынешней Родезии, обследованные в позапрошлом и прошлом столетиях, говорят о высокой культуре добычи золота и обработки металлов, которая, конечно, не могла сложиться сразу. Тайна арабских золотопромышленников передавалась из века в век. Погребальные постройки зороастрийцев, обнаруженные среди руин на золотых приисках Зимбабве, дают основание полагать, что арабы делили тайну с ограниченным числом персов. Другим секретом арабской морской торговли было местонахождение районов произрастания корицы. Дабы обмануть греческих коммерсантов, арабские купцы старательно распространяли миф о том, что корица растет в Сомали и на Сокотре, тогда как в действительности они находили ее лишь в Южной Индии и на Цейлоне. Отсюда, хотя еще Страбон ставил арабскую версию под сомнение, Сомали в ряде старых европейских карт получило обозначение Regio Cinnamonifera – «Коричный берег».