На эмоциях: Как улаживать самые болезненные конфликты в семье и на работе - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Шапиро cтр.№ 45

Новость привела «богачей» в восторг, но их радость длилась недолго. Покидая главное помещение конференции, они слышали свист и улюлюканье представителей классов с низкими доходами. Один из оставшихся — разгневанный бизнесмен — встал на стул и воскликнул: «Им нельзя доверять!» Другой крикнул: «Надо начинать революцию!» Третий призвал: «Давайте украдем их вещи!» И действительно, стоило элите покинуть помещение, как один из участников украл принадлежавшую этой группе папку.

Поразительно, но элита провела в своей комнате 20 минут, обсуждая, как можно переформулировать правила торга в пользу малообеспеченных классов, а не себя. Но поздно: низшие слои общества уже охватил приступ бешенства, напоминавший состояние вертиго, поэтому, когда представители элиты показались на пороге, их голоса потонули в улюлюканье. «Малообеспеченные» обвинили их в том, что они злоупотребили своей властью. Элита с презрением парировала обвинения и настаивала на своих благих намерениях. Поднялся всеобщий крик, и я понял, что финальному раунду переговоров не суждено состояться. Мне понадобилось добрых десять минут, чтобы успокоить участников тренинга, — только после этого мы смогли провести разбор полетов.

Что заставило этих мировых лидеров фактически начать классовую борьбу? Значительным фактором стал миф об идентичности каждой стороны. Низшие классы признались, что видели себя жертвами диктатуры, — это миф, которым они прониклись еще до того, как элита объявила новые правила торга. Другими словами, они предположили, что «богачи» будут использовать их в своих интересах, в то время как на самом деле у элиты не было подобного намерения. В свою очередь, элита прониклась мифом спасителей, оказывающих помощь тем, кто не способен справиться своими силами. В приватной беседе за шампанским и шоколадом они обдумывали, как «спасти» низшие классы, и для принятия решений выбрали принцип «сверху вниз». Никакие правила не запрещали им проконсультироваться с низшими классами, но им даже в голову не пришло сделать это224. Таким образом, каждая сторона опиралась на миф, который неверно интерпретировал намерения оппонента, — и эмоциональный скандал не замедлил разразиться. Как работает миф

Чтобы выявить миф, нужно прежде всего понять его основные свойства.

Миф задает форму нашей эмоциональной реальности

В конфликте миф соединяет ваши сокровенные эмоции в связный нарратив, который вы считаете неопровержимо верным. Если другие захотят лишить ваш миф права на существование, им лучше приготовиться к ярости с вашей стороны. Вспомните противостояние между элитой и низшими классами в тренинге по переговорам. Элита настойчиво убеждала низшие классы, что заинтересована в общем благе, те же держались за собственный миф и не принимали никаких возражений.

Ваш миф может изменяться, если меняются обстоятельства. Когда низшие классы в переговорной игре восстали против элиты, их миф трансформировался: из «жертв» они стали «революционерами». Этот новый образ задавал форму их эмоциональной реальности так же неосознанно, как и предыдущие.

Миф зависит не только от биографии, но и от биологии225

Хотя Зигмунд Фрейд считал конфликт (как и навязчивое повторение) по большей части результатом социально-бытового взаимодействия на раннем этапе жизни, другие научные школы заявляют, что конфликт содержит также биологический компонент226. Другими словами, врожденные свойства человеческой натуры могут выступать одним из факторов конфликта.

Психиатр Карл Юнг пришел к мысли, что все человечество объединяет коллективное бессознательное, в котором содержится «запас бессознательных образов», существующих независимо от нашего личного опыта227. Эти образы, известные как архетипы, воплощают в себе прототипические характеристики человечества228. Точно так же как птицы умеют лететь на юг, когда наступают холода, люди опираются на заложенные природой поведенческие ориентиры для жизни в социуме229. Мы все эмоционально откликаемся на такие архетипы, как рождение и смерть; мать, отец, герой и дьявол; сюжеты о сотворении и гибели мира. Хотя архетипический образ «мать» в моем индивидуальном сознании отличается от вашего, мы оба разделяем его изначальный, древний эмоциональный смысл.

Современные ученые поддерживают убеждение Юнга в том, что человеческий род объединяют врожденные структуры, цель которых — придание смысла социуму. Нейронауки открывают постоянно расширяющийся набор врожденных, четко взаимосвязанных механизмов мозга человека (как биологического вида), которые влияют на наше социальное поведение. Достижения в области эпигенетики дают основания предполагать наличие негеномных источников наследования. Выдающийся лингвист Ноам Хомский продемонстрировал, что мы обладаем одновременно глубинной структурой (структурой смысловых связей) для понимания языка и поверхностной структурой (структурой синтаксических связей) для передачи его содержания230. Кроме того, научные исследования в области этологии обнаружили врожденные паттерны социального поведения, которые свойственны всем животным, включая людей.

Миф сплетает архетипические образы (биология) с текущим контекстом (биография), чтобы усилить эмоциональное восприятие реальности. Представьте себе пару людей, приглашающих родственников в зал торжеств отеля понаблюдать, как эта пара медленно пройдет в центр комнаты. В этом событии нет ничего волнующего. Но если подразумевается день свадьбы, та же ситуация будет иметь глубокий эмоциональный смысл для собравшихся. Жених и невеста пробуждают в нашем сознании архетипы, которые связываются в мощный нарратив о человеческой близости: семьи принимают на себя роль свидетелей, а брачующиеся выступают в роли вечных влюбленных, соединяющих свои судьбы в священной церемонии.

Миф усиливает личный смысл конфликта

Во все века люди отождествляли себя с героями древнейших мифов, которые основаны на сюжетах о любви, ревности, затаенной вражде и оскорбленной чести. Миф вплетает эти сюжеты в контекст текущего конфликта231. Проецируя личную биографию на архетип, вы одновременно укореняетесь в личном опыте и в потоке общечеловеческих эмоций, не иссякающем с начала времен.

Хотя наш конфликт кажется уникальным (и таковым в определенный момент и является), в его основе лежат вневременные понятия.

На самом деле конфликт может втянуть нас в мифологическое время. По мере того как вы бессознательно принимаете на себя роль мифологического героя или мученика, вы переносите свою психологическую реальность в период исходного мифа. Вы больше не различаете мифологический архетип и складывающуюся вокруг вас реальность и испытываете то, что историк религий Мирча Элиаде называет вечным возвращением232. Я рассматриваю концепцию Элиаде шире: в любой момент, когда вы проецируете мифологическую сюжетную линию на сегодняшний конфликт, касается ли он древнего текста или недавней истории, вы занимаетесь вечным возвращением. Хотя со стороны ваш конфликт может казаться «формальным спором о границе» или «организационными разногласиями», вы переживаете его как мифологическую борьбу между добром и злом. Стратегия: творческая интроспекция

Творческая интроспекция — простой и ясный метод, который я разработал, чтобы помочь раскрыть миф каждого участника конфликта233. Этот процесс заимствует приемы гениальных художников, которые выражают свои архетипические фантазии и страхи через конкретные истории и другие произведения искусства. По их примеру, в конфликте можно перевести бессознательные архетипы в конкретные образы, которые помогут лучше понять отношенческую идентичность, складывающуюся между оппонентами. Говоря словами Юнга, цель состоит в том, чтобы активировать «мифотворческое воображение», то есть способность создавать нарративы и образы, которые выводят на поверхность сознания бессознательные переживания.