Собибор / Послесловие - читать онлайн книгу. Автор: Лев Симкин cтр.№ 29

Cтраница 29

В ночь на 19 октября группе Печерского удалось переправиться через Западный Буг, а еще спустя три дня в районе Бреста встретили партизан. Как мне рассказывал Вайспапир, это Печерский предложил идти на север, поближе к партизанскому краю, что их и спасло. Но дальше возникла заминка: “Мы попали в отряд имени Фрунзе, пробыли там несколько дней, после чего нас вызвали и сказали: “Нам евреи не нужны. Идите на восток, вступайте в армию, там будете воевать”.

Они ушли, но недалеко, поскольку вскоре на них напали разведчики из этого же отряда, отобрали оружие и только потом отпустили.

Что это были за разведчики, неизвестно. Но дело было не только в людях с их предубеждениями. Начальник Центрального штаба партизанского движения (он же первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии) Пантелеймон Пономаренко осенью 1942 года направил командирам партизанских формирований позорную радиограмму, запрещавшую принимать в отряды евреев, бежавших из гетто. Якобы потому, что среди них могли оказаться немецкие шпионы.

Командир отряда имени Щорса Виктор Федорович Гужевский, бывший летчик, этот приказ проигнорировал и беглецов в отряд принял. Его подпись стоит на справке, выданной Печерскому 24 июня 1947 года: “За время пребывания в отряде участвовал в двух спусках под откос воинских эшелонов противника”.

Всего же этим партизанским соединением было уничтожено более 60 тысяч гитлеровцев, подорвано более 26 тысяч рельсов, 2126 железнодорожных эшелонов, 644 моста на железных и шоссейных дорогах. Правда, неизвестно, сколько там было уничтожено на самом деле – партизанские отчеты грешили неточностями. Мы привыкли думать, что “рельсовая война” чуть ли не парализовала немецкий тыл. Но за всю войну, насколько известно, ни одна крупная наступательная операция вермахта не началась с опозданием из-за действий партизан.

Когда Печерский попал к партизанам и рассказал им свою историю, ему поначалу не поверили. Никто ни о чем подобном и слыхом не слыхивал, хотя некоторые и сами побывали в немецких лагерях. Бежать оттуда – бежали, но чтобы восстание поднять – такому никто не мог поверить. Правда, о Собиборе партизанскому начальству было известно.

Михаил Лев показал мне скопированную в одном из белорусских архивов “Докладную записку в бригаду имени Сталина от политрука 1-й роты отряда имени Ворошилова Энберг Н. Б.”: “Будучи за рекой Буг… по направлению к городу Холм, мне пришлось узнать, что на ст. Собибор есть печь, в которой сжигают людей. Здание состоит из восьми камер вместимостью по 500 человек каждая”.

Потом Печерскому стали доверять и направили в диверсионную группу на подрыв эшелонов врага. Взрывником он был до 30 марта 1944 года, когда партизанский отряд имени Щорса соединился с частями Красной армии. Согласно документам, в составе 340 партизан было “белорусов, русских и украинцев – 300, других национальностей – 40”.

Первым командиром этого партизанского отряда был лейтенант Павел Васильевич Пронягин, до войны – студент физмата Казанского университета, в начале войны – командир взвода разведки. Оказавшись в тылу врага, он после тяжелых боев вывел из окружения уцелевших бойцов своего взвода.

Весной 1942 года в брестских лесах оставались красноармейцы, которым не удалось пробиться за линию фронта, окруженцы, беглецы из концлагерей для военнопленных и немного местных, в основном из комсомольского и партийного активов. Из них Пронягин к лету сформировал отряд имени Щорса в составе более 300 вооруженных бойцов.

Между прочим, среди них вполне могли оказаться бывшие охранники Собибора. Побеги вахманов случались нередко, и часто они вливались в партизанские отряды. Как, например, Николай Герман, который незадолго до восстания бежал с пятью другими вахманами к партизанам и до июня 1944 года храбро воевал в отряде имени Буденного. На самолете его после ранения переправили в Киев, а спустя три года арестовали и в 1948 году осудили к 25 годам лишения свободы. За то, что “конвоировал евреев в лагерь смерти”. Не помогло даже то, что он был награжден орденом Красной Звезды за участие в операции по уничтожению двух эшелонов противника с техникой и войсками.

Пронягина теперь называют “белорусским Шиндлером”. Шиндлер спас 1200 евреев, Пронягин – 370. Было это так. Отряд дислоцировался недалеко от города Слоним, где после оккупации Польши в сентябре 1939 года за счет беженцев скопилось 27 тысяч евреев. 25 тысяч, по свидетельству слонимского гебитскомиссара Эрена, на протяжении первых полутора лет оккупации были убиты.

В архиве Яд ва-Шем хранятся воспоминания самого Пронягина: “По моему предложению местные партизанские связные установили связь с подпольщиками Слонимского гетто с целью их побега. Многие из них как специалисты (слесари, электрики, радисты) работали у немцев на складах трофейного оружия. Они всеми способами старались вредить немцам (портили оружие) и в то же время по частям выносили оружие, а затем передавали в наш отряд. От них же мы получали радиоприемники и медикаменты. В июле 1942 г., когда создалась угроза полного уничтожения Слонимского гетто, я дал указание всем подпольщикам уйти к нам в лес. Ушло более 150 человек”.

Как встретили в отряде беглецов из гетто? Согласно воспоминаниям одного из них – Якова Шепетинского, “все партизаны группы категорически отказались быть вместе с нами, с евреями… Для нас это был страшный удар, ведь мы все с такой верой и желанием мечтали воевать и мстить, а тут… В личных беседах нам эти партизаны открыто говорили: “Ну какие вы вояки? Вас тысячами, как баранов, гонят на убой, а вы? Никакого сопротивления, никакой борьбы!” И когда старый коммунист Делятицкий спросил: “А в каком лагере для пленных вы подняли восстание? А что, вас тысячами не убивают, как и нас? Вы бежали в леса, мы тоже. В чем вы нас упрекаете?” Но никто его не удостоил ответом”.

Это подтверждает Пронягин: “Некоторые партизаны выразили неудовольствие в связи с включением евреев в боевой отряд, считая их обузой, трусливыми и небоеспособными. А часть из них в знак протеста ушла в другие отряды и немало вреда нам причинила впоследствии. Я как командир отряда вместе со своими единомышленниками – подлинными интернационалистами – провел разъяснительную работу”.

Но никакие разъяснения тут помочь не могли. По словам Шепетинского, причиной нежелания партизан брать евреев было другое – “они были уверены, что немцы сделают все возможное, чтобы уничтожить евреев, и те, кто будет с ними рядом, также погибнут первыми”.

В конце концов Пронягиным была создана отдельная еврейская рота, именовавшаяся по соображениям конспирации 51-й группой. Ее командиром был назначен Ефим Федорович, еврей из Гомеля, старший лейтенант, отличившийся еще в финской войне, оказавшийся в брестских лесах после побега из плена. После трех недель напряженной работы он доложил Пронягину, что группа готова к выполнению любого задания. И сразу предложил уничтожить гарнизон немецких войск в Коссове, захватить арсенал и спасти узников тамошнего гетто. Предложение было принято.