Собибор / Послесловие - читать онлайн книгу. Автор: Лев Симкин cтр.№ 30

Пронягин: “Узнав от связных о назначенной на 2–3 августа полной ликвидации Коссовского гетто, по моей инициативе было принято решение совершить внезапное нападение на сосредоточенных в Коссове для уничтожения евреев 300 хорошо вооруженных жандармов и полицаев… Только убитыми немцы потеряли 88 человек. Потери партизан составили 10 человек. Я командовал операцией и принял в отряд всех вышедших из укрытий евреев. Их было около 200, в т. ч. женщин, детей, пожилых людей. Часть из них была зачислена в 51-ю группу”.

“Боевым крещением для нашей 51-й группы была атака на Коссово, где мы шли в бой в авангарде и где я убил своих первых трех полицаев, – вспоминал Евсей Шапсай, сбежавший из гетто в Слониме и вплоть до соединения партизан с Красной армией воевавший минером-подрывником. – Потом была атака на полицейскую школу пулеметчиков”.

Федорович вскоре погиб, а группа в январе 1943 года была расформирована. Этому предшествовало следующее событие. Приведу рассказ другой бывшей узницы Слонимского гетто – Любы Абрамович:

Чаша терпения евреев-партизан переполнилась. Они собрались у штаба отряда и простояли там несколько часов, но никто к ним не вышел. На следующее утро 51-я группа была построена, вокруг стояли остальные партизаны с оружием наизготовку. Винтовки бойцам группы было приказано положить на землю. Выступил комиссар отряда, славившийся своим антисемитизмом: “То, что вы совершили вчера, – контрреволюция!”

Такого рода истории, увы, не были редкостью. В архивных материалах Комиссии по истории Отечественной войны при ЦК КП(б) Белоруссии сохранилась “стенограмма беседы с подполковником государственной безопасности Героем Советского Союза тов. Орловским Кириллом Прокофьевичем от 24 сентября 1943 года”:

Всего в Белоруссии и на Волыни из гетто в леса убежали примерно 47 тысяч человек. Несмотря на военные действия, голод и холод, примерно четверть из них – около 12 тысяч – выжили, это совсем немало.

История спасения узников Слонимского гетто не уникальна. Известна судьба Николая Киселева, сумевшего бежать из немецкого плена и воевавшего в белорусском партизанском отряде. В расположенном рядом селе Долгиново немцы организовали гетто. Из 5 тысяч согнанных туда евреев к лету 1942 году 278 человек сумели сбежать в лес, остальные погибли. Николаю Киселеву было поручено командиром отряда вывести евреев через линию фронта. С ним пошли 270 человек, большей частью старики, женщины и дети в сопровождении восьмерых партизан. Полуторатысячекилометровый переход по оккупированной территории длился больше месяца, дважды отряд натыкался на немецкую засаду, многие были ранены. И все же Киселев вывел за линию фронта 218 человек, после чего был арестован как дезертир. Однако спасенные им люди, в свою очередь, заступились за него, Киселева освободили. В наши дни они сами, их дети и внуки, которых насчитывается более 2200 человек, ежегодно собираются в Тель-Авиве в день расстрела Долгиновского гетто.

В послевоенное время такого рода истории, как и подвиг партизан-евреев, замалчивались. Пронягин долгое время учительствовал, был директором школы, написал книгу “У самой границы”. Она вышла в свет в 1979 году в издательстве “Беларусь”, все еврейские имена партизан там вычеркнули.

При Печерском Пронягина в отряде уже не было, его повысили, он стал начальником штаба созданного к тому моменту партизанского соединения Брестской области, объединявшего 13 тысяч партизан. Командиром был уже упоминавшийся Виктор Гужевский.

Что с Печерским было дальше? Передышка – с апреля 1944 года два месяца Печерский находился сначала в офицерской роте 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии, затем в 29-м резервном офицерском полку при Первом Белорусском фронте. В Овруче, как уже знает читатель, написал первую рукопись о пережитом.

В письме Валентину Томину от 2 апреля 1961 года он рассказал: “После плена репрессиям я не подвергался, после слияния партизанского отряда с Советской армией мы все прошли проверку за несколько дней, выдали справку и обратно в армию”.

“Проверка” – что это было? Согласно решению Государственного комитета обороны (ГКО) от 27 декабря 1941 года, принятому по инициативе Сталина, “военнослужащие Красной Армии, находившиеся в плену и окружении противника”, обязаны были пройти проверку в одном из проверочно-фильтрационных лагерей. На этот счет была куча приказов и инструкций НКВД СССР, предусматривавших немалую бюрократию – на особые отделы возлагалась обязанность заводить учетное дело с целой папкой опросных листов на каждого такого бойца. В моменты, когда было не до бюрократии и надо было срочно пополнить действующую армию, как, например, во время Сталинградской битвы, – командующим фронтов было разрешено проводить “фильтрацию” прямо на месте боев. В 1944 году постановлением ГКО было определено, что все военнослужащие Красной армии, освобожденные из плена, после фильтрации должны направляться в специальные запасные части военных округов, где перед отправкой на фронт они подлежали дополнительной проверке органами Смерша в течение одного-двух месяцев. Их уже не оставляли без внимания, с окончанием войны оставшиеся в живых регистрировались вновь для дальнейшей “оперативной разработки”.

Фильтрация таила в себе особую опасность для еврея, выжившего в плену. Сотрудники Смерша обычно выражали недоверие: как выжил? Выясняя, как еврей мог остаться в живых в немецком плену, они могли избивать проверяемых, применять к ним пытки. Могли возвратить на фронт, могли дать срок за измену родине. К тому же чекисты особенно подозрительно относились к тем, кто бежал из немецкого лагеря и был схвачен. Они были воспитаны на таком представлении: если ты бежал и тебя поймали, немцы должны были тебя повесить, почему не повесили?