Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси - читать онлайн книгу. Автор: Александр Музафаров cтр.№ 27

Здесь автор «Повести» допускает ошибку — князь Олег Ингваревич благополучно пережил плен и в 1252 году вернулся в Рязанское княжество и до своей смерти в 1258-м правил им. Возможно, на описание трагической кончины князя автора «Повести» подвигла судьба его сына — князя Романа Олеговича, который действительно был казнен в Орде в 1270 году ханом Менгу-Тимуром за отказ изменить православной вере.

Существует и еще одна версия судьбы Пронска в 1237 году, содержащаяся в южнорусской Ипатьевской летописи. Согласно этому источнику, город держался дольше, чем столица княжества Рязань.

При взятии последней монголы некоей хитростью заставили сдаться князя Юрия Ингваревича, после чего привели его к Пронску и опять же хитростью заставили сдаться город, обороной которого руководила супруга великого князя. Когда осажденные сложили оружие, то все были перебиты.

Однако эта версия, хотя и является наиболее близкой по времени возникновения к описываемым событиям, вступает в противоречие как с другими источниками, так и с результатами археологических раскопок. Последние обнаружили следы именно штурма города — останки жителей найдены в районе стен и жилищ, на многих скелетах сохранились следы оружия.

Кроме того, версия о позднем взятии Пронска противоречит логике движения армии захватчиков. Получается, что Бату увел главные силы на Рязань, оставив в тылу невзятый Пронск. После взятия Рязани монголы (или какая-то их часть) вернулись к Пронску, хитростью уговорили его сдаться, а потом перебили жителей и поспешили на соединение с главными силами уже в районе Коломны. Если учесть, что Рязань пала в 20-х числах декабря 1237 года, а под Коломной монголы были уже в первых числах января 1238-го, то на поход к Пронску, переговоры, обман и избиение города у них оставалось весьма мало времени. К тому же других примеров оставления в тылу невзятых городов во время похода 1237 года нет.

Поэтому можно согласиться с Д. Г. Хрусталевым в том, что сообщение Ипатьевской летописи содержит лишь некоторые отголоски реальных событий ^[107].

16 декабря 1237 года монголы подошли к Рязани. Обычно историки называют укрепления Рязани и других русских городов «мощными», сами города (особенно столицы княжеств) — «хорошо укрепленными» ^[108]. Но были ли они таковыми на самом деле?

Действительно, на каждого, кто видел стоящие по сию пору земляные валы таких городов, как Владимир, Переславль-Залесский, Старая Рязань, Суздаль и т. д., они производят большое впечатление. Но сила укреплений определяется не внушительностью вида, а тем, насколько они выполняют три свои главные функции:

— являются препятствием для передвижения противника;

— защищают гарнизон от обстрела;

— предоставляют гарнизону возможности для поражения противника.

Если применить эти критерии к русским крепостям домонгольской эпохи, то мы увидим, что они эффективно выполняют лишь первую функцию. С X по XIII век тип русской крепости практически не претерпел существенных изменений. Основу укреплений составлял земляной вал с деревянным каркасом, поверху которого находились деревянные стены. В малых городах ограничивались частоколом, в больших — это были срубы, заполненные землей. Если стена разрушалась (в результате боевых действий, пожара, от ветхости), ее засыпали землей, а новую строили сверху, таким образом, высота и ширина городских укреплений с течением времени возрастали ^[109], но конструктивно не менялись.

Наиболее уязвимым местом в крепости считались ворота, для организации которых приходилось оставлять разрыв в земляном валу. Их укреплению уделяли особое внимание. Как правило, здесь сооружалась мощная башня, в богатых княжеских столицах (таких, как Киев или Владимир) она была даже каменной.

Отсутствие на Руси развитых осадных технологий — инженерных методов осады, метательных машин, самострелов и т. д. — привело к тому, что укрепления русских городов не были рассчитаны на их применение. На стенах отсутствовали боевые башни, конфигурация стен не обеспечивала сосредоточенного воздействия стрелкового оружия по осаждающим, более того, круглая или овальная форма небольших крепостей являлась наименее пригодной для такой цели ^[110]. Гарнизон получал весьма посредственное укрытие, а средств для поражения осаждающих не имел вовсе. Все предопределило участь русских городов, осаждаемых монгольской армией.

Завоеватели имели на вооружении китайскую осадную технику и большой опыт взятия крепостей. Действовали они методично и умело. Первоначально город окружался частоколом, чтобы затруднить вылазки осажденных, одновременно проводилась рекогносцировка и намечались места для атаки. Около этих мест собирались или строились на месте осадные машины, которые немедленно начинали обстрел укреплений. Камнеметы разрушали заборола стен, а лучники частой стрельбой сбивали лишенных прикрытия защитников. Под прикрытием этой стрельбы ров заполнялся разными материалами, с образованием пологой насыпи, ведущей прямо к разрушенному участку стены. Когда насыпь была готова, начинался штурм, который проходил одновременно с нескольких сторон, чтобы лишить осажденных возможности маневрировать силами внутри крепости.

Своеобразной визитной карточкой монголов было использование для осадных работ и штурма пленных и местных жителей, которых сгоняли при помощи специальной облавы. Путем жестокого террора завоеватели заставляли согнанное население выполнять все тяжелые и рискованные осадные работы — постройку частокола, сборку осадных машин, подготовку насыпи-примета к стенам. Потом этих же пленных, называемых персидским словом «хашар», монголы гнали в первых рядах на приступ. Вооружены они были как попало, распределены на отряды, во главе которых стояли собственно монгольские войны. Большая часть хашара погибала во время приступа, что сокращало потери собственно самих завоевателей.