Громила обвёл рукой толпу: охотницы, бывшие охотницы, бывший бог, бывшая титанида, полубоги, женщина-змея, парочка грифонов, обезглавленный призрак. И слониха по имени Ливия внизу. Более пёстрый набор защитников я встречал редко.
— И ещё вот этот, — Джимми показал на Литиерсиса. Голос Джимми оставался звучным рокотом, но я думаю, что слышал за этим удары грома, готового вырваться наружу. — Теперь он союзник? Я должен сражаться бок о бок с тем, кто запер меня в клетке?
Хантер Ковальски потрясла своей отверткой.
— Маловероятно.
— Стой! — крикнул я. — Литиерсис может оказаться полезным.
Опять же, я не был уверен, почему вступился за него. Это никак не помогало мне в достижении главной цели, а именно — всегда оставаться популярным и в безопасности.
— Литиерсис знает планы Коммода. Он знает, какого рода войска на нас нападут. И жизнь Литиерсиса под угрозой так же, как и наши.
Я рассказал, как Коммод приказал убить Лита и как Литиерсис пырнул своего бывшего хозяина в шею.
— Это не зассссставит меня ему доверитьссссся, — прошипела Сссссара.
Толпа одобрительно заворчала. Парочка охотниц потянулась к оружию.
— Подождите!
Эмми взобралась на обеденный стол.
Её длинные волосы были распущены, серебристые пряди обрамляли лицо с обеих сторон. Её руки были все в тесте. Поверх боевого камуфляжа она надела фартук с нарисованным гамбургером и слоганом «РУКИ ПРОЧЬ ОТ МОИХ БУЛОК».
Однако суровый блеск в её глазах напомнил мне о той юной принцессе Наксоса, что спрыгнула с обрыва со своей сестрой, доверившись богам, — принцессе, решившей, что лучше уж умереть, чем жить в страхе перед злобным пьяным отцом. Я никогда не думал, что кто-то может стать красивее, постарев, поседев и набрав вес, но, кажется, в случае Эмми всё было именно так. Стоя на столе, она была спокойным, прочным центром притяжения в комнате.
— Для тех из вас, кто меня не знает, — начала она, — меня зовут Гемитея. Мы с Джо заправляем в Вэйстейшн. Мы никогда не отказываем людям в беде, даже бывшим врагам, — она кивнула в сторону Литиерсиса. — Мы собираем здесь изгоев — сирот и беглецов, ребят, которые подверглись насилию, с которыми неправильно обращались или которых ввели в заблуждение, ребят, которые просто не чувствуют себя как дома где-либо ещё.
Она указала на куполообразный потолок, где витражное стекло разделяло солнечный свет на зелёные и золотые геометрические фигуры.
— Бритомартида, повелительница сетей, помогла построить это место.
— Безопасная сеть для друзей, — пробормотал я, вспомнив, что сказала мне Джозефина. — Но ловушка для врагов.
Теперь я стал центром внимания. Опять же, мне это не понравилось. (Я серьёзно начинал о себе волноваться.) Моё лицо загорелось от крови, внезапно прилившей к щекам.
— Прости, — сказал я Эмми.
Она окинула меня пристальным взглядом, как будто прикидывая, куда нацелить следующую стрелу. По-видимому, она ещё не совсем простила меня за то, что я, возможно, являлся божественным родителем Джорджины, хотя и узнала эту новость как минимум минут пять назад. Я решил, что могу простить её. Иногда требуется час и больше, чтобы переварить подобное открытие.
Наконец она коротко кивнула.
— Аполлон прав. Может, завтра на нас и нападут, но наши враги ещё узнают, что Вэйстейшн защищает себя сам. Коммод не покинет эту сеть живым. Мы с Джозефиной будем бороться, чтобы защитить это место и любого, кто находится под нашей крышей. Если вы хотите стать частью семьи, на день или навсегда, мы будем вам рады. Всем вам.
Она посмотрела прямо на Лита.
Лицо Кукурузника побледнело так, его шрамы почти исчезли. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но издал только задушенный звук, а потом сполз вниз по стене и начал трястись, тихо всхлипывая.
Джозефина присела на корточки рядом с ним. Она оглядела толпу, будто спрашивая: «У кого-то ещё есть проблема с этим парнем?»
Рядом со мной хмыкнул Джимми.
— Мне нравятся эти женщины. У них есть игбойя.
Я не знал значение слова «игбойя» и того, на каком оно вообще языке. Но мне понравилось, каким тоном произнес его Джимми, поэтому я решил купить себе этой игбойи как можно быстрее.
— Ну что ж, — Эмми вытерла руки о свой фартук. — Если кто-то хочет уйти, самое время сказать об этом. Я приготовлю вам припасы в дорогу.
Никто не ответил.
— Отлично, — сказала Эмми. — В таком случае я найду работу для каждого!
Она заставила меня чистить морковку.
Серьезно, на носу угроза неизбежного вторжения, а я, бывший бог музыки, застрял на кухне, готовя салат. Я должен был ходить вокруг с укулеле, подбадривая всех моими песнями и сияющей харизмой, а не чистить корнеплоды!
С другой стороны, охотницам Артемиды пришлось драить коровьи стойла, так что, может, осталась ещё справедливость во Вселенной.
Когда ужин был готов, толпа ввалилась в главный зал, чтобы поесть. Джозефина села в углу с Литиерсисом. Она разговаривала с ним медленно и спокойно, так, как разговаривают с питбулем, спасённым от ужасного хозяина. Большинство охотниц расселись в грифоньих гнёздах, свесив ноги с края и болтая ими, пока они осматривали зал внизу. По их пониженным голосам и мрачным выражениям лиц я предположил, что они обсуждают, как лучше всего убить огромное количество врагов завтра.
Хантер Ковальски вызвалась остаться в комнате Джорджины на ночь. После произошедшего на Троне Памяти девочка по-прежнему крепко спала, но Хантер хотела быть там просто на случай, если она проснётся. Эмми с благодарностью согласилась, но прежде послала мне обвинительный взгляд, говорящий: «Что-то я не вижу, чтоб ты вызывался сидеть всю ночь со своим ребёнком». Серьёзно, как будто я был первым богом, забывшим, что он стал отцом ребёнка, которого обезглавленный призрак унес в Индианаполис, где его воспитывали две женщины!
Два полуголодных полубога, братья по имени Дикон и Стэн, которые, как я узнал, были постояльцами Вэйстейшн больше года, сейчас лежали в лазарете под внутривенными капельницами с нектаром. Сссссара взяла корзину яиц и ускользнула в сауну на ночь. Джимми ел с парочкой других беглецов на диванчиках, что совершенно не заставило меня почувствовать себя отверженным.
Таким образом, я оставался за обеденным столом с Мэг (а чего вы ждали?), Лео, Калипсо, Эмми и Талией Грейс.
Эмми продолжала бросать взгляды на Джозефину и Литиерсиса через всю комнату.
— Наш новый друг, Литиерсис… — она заметно посерьёзнела на слове «друг». — Я поговорила с ним во время уборки. Он помог мне взбить мороженое и немало рассказал о войсках, с которыми мы встретимся завтра.
— У вас есть мороженое? — спросил я.
У меня была природная способность выуживать самые важные детали из чьей-либо речи.