Единственный, кому ты веришь - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Лоранс cтр.№ 22

Начиная расследование – а вам, увы, известен его результат, – я имел единственной целью найти для нее способ освободиться от невыносимого бремени вины, заставить ее очнуться и действовать, выйти из своего кошмарного стоп-кадра. Кроме того, интуиция мне подсказывала – и, как выяснилось в дальнейшем, хотя бы в этом я не ошибся, – что в реальности все было не совсем так, как она поведала. Я знал, что в клинику она поступила после жесточайшей декомпенсации в бредовом состоянии, и каждый раз, выходя отсюда, возвращалась с новым приступом бреда – или фантазий, как говорил доктор Бэсс, я читал его отчет. В первое время у меня было подозрение, что она лгала с самого начала – полностью выдумала свою историю в стремлении что-то скрыть или сохранить контроль над ситуацией. Ведь она постоянно пыталась все держать под контролем, с помощью лжи или смеха. Мой предшественник отметил ее склонность к вымыслу и анекдотам. Да, она любит рассказывать истории. Доктор Бэсс также обратил внимание на то, что она четко разграничивает иронию, которая может ранить и даже уничтожить, и юмор, исцеляющий и придающий жизненную силу. В речи нашей пациентки присутствовало и то и другое – она таким образом проявляла агрессию или, наоборот, хотела разрядить обстановку, помочь собеседнику расслабиться, но в обоих случаях ее целью была самозащита. Смех помогает удерживать реальность на расстоянии, ирония дает возможность говорить о трагическом и не утонуть в нем с головой. Клер смеется, чтобы не погибнуть. Для нее это одна из форм творчества. Блистать остроумием – способ стать свободной; выдумывать сказки – способ ускользнуть от чистого безумия. В конечном итоге это разновидность структурированного бреда, как вы понимаете. Но не важно, есть ли в нем хоть крупица правды. Важно, что, рассказывая историю, она, возможно, сама себе верит.

Так или иначе, по ее воле или нет, мне эта история показалась странной: Крис, завсегдатай соцсетей, здоровенный парень, много повидавший в жизни, вдруг убивает себя из-за девушки, которую видел только на фотографии… Я знаю, такое тоже случается: можно умереть и из-за того, что не сбылось. Психотическая декомпенсация – дело нередкое, в теле взрослого мужчины порой прячется беззащитный мальчишка, а уважаемые матери семейств в глубине души остаются маленькими девочками. Да, но не до такой же степени! Мне никак не удавалось увязать концы с концами. Что-то у меня в голове не складывалось. Не мог я поверить, и все тут. Конечно, Крис исчез с радаров – в Интернете от него и следов не осталось, а Клер к тому же не знала его фамилию, только полное имя – Кристоф, и ник в Фейсбуке – KissChris. Если подумать, ерунда какая-то – любовь между никами, как между вымышленными персонажами в романе.

В итоге я решил отыскать Жо – предположительно единственного человека, который мог подробнее рассказать о самоубийстве Криса, – и выяснить у него всю правду. Должен признаться, мною, помимо прочего, руководило и профессиональное любопытство – хотелось побольше узнать о мотивах и логике человеческих поступков, о людях вообще. Из того, что Клер говорила о Жо, можно было заключить, что у него типичное нарциссическое расстройство личности. Так и оказалось. Я как бы между делом выведал у Клер фамилию Жо, ничего не сказав ей о своих намерениях. В телефонном справочнике его не было. Я помнил, что семье Жо принадлежит дом в Лакано, и мог бы отправиться туда, но поступил проще – связался с ним в Фейсбуке. Написал в ЛС, представился врачом Клер и попросил о встрече. Он согласился.

Я избавлю вас от подробностей – вы наверняка читали расшифровку диктофонной записи нашей беседы. С первых слов Жо становится очевидной его эмоциональная холодность, характерная для психопатов, а также своего рода наивное удовлетворение от удавшейся манипуляции. Он почти сразу заявил мне, что Крис жив. Жо солгал о его самоубийстве, чтобы отомстить Клер за «измену». «Какую измену?» – спросил я. «Она же склеила моего кореша, когда мы с ней еще встречались! Однажды вечером Крис, дурень набитый, включил мне сообщение на смарте, чтобы я заценил волшебный голосок его подружки. И я узнал этот голосок с манерными интонациями. Клер Антунеш?! Да ладно! Вот сучка! Стерва! Крису я, понятное дело, ничего не сказал – не признаваться же, что она мне рога наставила. Но месть, как известно, блюдо, которое надо есть холодным. Нет, ну не сучка, а? Как у нее дела сейчас, кстати? Теперь ты ее трахаешь, да? Мадам выбирает парней все моложе и моложе. Не сдохла, значит, от скорби душевной? А было бы прикольно! Я видел, как у нее лицо перекосилось, когда она услышала мою байку про суицид. Но, похоже, скорбящая быстро утешилась. Год назад я хотел с ней повидаться – старею, стал ужасно сентиментальным. Да ладно, вру – в постель ее затащить хотел еще разок, для своего возраста мадам неплохо сохранилась, согласен? Но она как сквозь землю провалилась: в Фейсбуке не появлялась, на звонки не отвечала, лекции в универе читать забросила, сменила место жительства. Я даже прошвырнулся к дому ее бывшего мужа. Он, кстати, женился во второй раз, и жена – ну реально бомба, брюнетка с такими сиськами, охренеть можно. Видел сыновей Клер – двух малолетних придурков. А ее – нет. Да и на фиг, подумал я тогда. Так как у нее дела, у этой курицы? Ты ее врач? Она что, болеет? Не СПИДом, надеюсь?»

Я ничего не ответил и, должен признаться, с трудом подавил желание врезать ему по морде из личных соображений. Вместо этого я продолжил задавать вопросы о Крисе. Жо уклончиво сказал, что давно с ним не общается. После того как воображаемая Клер Антунеш уехала в Португалию, чтобы выйти там замуж, Крис слегка расклеился, захандрил, и Жо посоветовал ему создать новую страницу в Фейсбуке, сменить кожу, так сказать. Что Крис и сделал. KissChris исчез, и появился Toph. Жо на всякий случай тайком заблокировал номер Клер в телефоне Криса. Она попала в «черный список», предназначенный «как раз для таких сук», уточнил Жо. А потом они вдвоем поехали в Мексику снимать репортаж, заказ на который раздобыл Жо, и там Крис встретил девушку. Вскоре приятели разругались из-за денег, и Жо вернулся во Францию один, после чего и назначил Клер свидание, чтобы наврать ей о самоубийстве Криса.

Жо спросил у меня, где Клер живет сейчас, но я, разумеется, не сказал, что из-за него она уже три года погибает в психиатрической клинике – просто не мог доставить ему такого удовольствия.

Домой я возвращался совершенно ошеломленный, зато выяснил все, что мне было нужно. Для очистки совести я нашел страницу под логином Toph в Фейсбуке. Среди «френдов» я не значился, поэтому не получил доступа ко всем его постам, но в профиле посмотрел на фотографию мужчины лет сорока с рыжевато-каштановыми волосами и прочитал скудную информацию: фотограф, родился в Севране, живет в Мехико, единожды отец. Подпись «Toph» заканчивалась цветочком.

Вот тут-то я и совершил свою вторую ошибку, теперь я четко это осознаю. Мне не хватило проницательности или, возможно, профессиональной трезвости взгляда. Я подумал, что в лечении этой пациентки должен эффективно сработать «принцип реальности». Если вырвать Клер из воображаемого мира, который разрушает ее психику, и показать, что это ее обманули, она сама – жертва и на самом деле не повинна ни в чьей смерти, что это ее убили, ее, я тем самым помогу ей, даже исцелю. Мне так казалось. Я очень хотел ее спасти.