Единственный, кому ты веришь - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Лоранс cтр.№ 19

Вот тут, к сожалению, легенда начинает вторить моей собственной истории. Сердце Армиды и вся ее жизнь были настолько переполнены любовью, что, узнав о решении Ринальдо покинуть ее, колдунья не поверила, что он может уйти. «Сила нашей страсти столь велика – и мы бессчетное число раз доказывали это друг другу со всем пылом, – что никакие зелья и чары нам уже не нужны», – говорила она себе. В опере Люлли ^[35] есть чудесный дуэт Ринальдо и Армиды, я чуть не разрыдалась под эту музыку, когда поставила ее послушать студентам: «Нет, лучше мне не видеть свет, / Чем дать угаснуть пламени в груди. / Ничто не умалит моей любви. / Нет, лучше мне не видеть свет, / Чем от любви своей отречься». Армида, уверенная во всемогуществе любви, бросается на колени перед Ринальдо, признается, что подчинила его себе волшебными чарами, обещает снять заклятие. «Я люблю тебя, – говорит она. – Я тебя предала, я тебе солгала, но единственная правда в том, что я тебя люблю. Возьми меня с собой. Из любви к тебе я готова на все, я приму твою веру, если ты пожелаешь». Ринальдо колеблется, он с грустью и любовью смотрит в прекрасное лицо колдуньи, но обман ранил его слишком глубоко. В конце концов рыцарский долг торжествует над чувствами. Ринальдо вырывается из нежных рук плачущей Армиды и покидает ее навсегда.

Я пересказала эту историю студентам, а потом долго не могла выбросить ее из головы, она меня преследовала неотступно. В сознании волчком вертелись вопросы: вдруг Крис меня разлюбит, если я признаюсь ему в своем обмане? Вдруг будет потрясен тем, что я им манипулировала? Вдруг он уйдет?

Вообще-то, если быть честной до конца, куда сильнее меня терзал другой вопрос: тоскует ли еще Крис по Клер Антунеш? Вот что не давало мне покоя. Стоило ему впасть в задумчивость, сделаться рассеянным или с отсутствующим видом посмотреть в окно, в моей голове один за другим возникали вопросительные знаки: Крис все еще любит ее? Он любит ее больше, чем меня? Любит возвышенной, светлой любовью, какую Ринальдо питал к своему долгу христианина и рыцаря? Эта любовь безусловна, безоговорочна, абсолютна? А я для него – лишь временное утешение, способ пережить утрату? И ревность разъедала мне сердце.

Задумав избавиться наконец от мучительной тревоги, я решила подвергнуть нашу любовь испытанию. Но в отличие от Армиды у меня были сомнения, хотя ничто в поведении Криса не давало повода сомневаться. Наоборот, я видела в его глазах и поступках лишь нежность и желание. Не существовало ни одной объективной причины испытывать наши отношения на прочность. И все-таки я это сделала, сама не знаю почему. Я сделала это. Воскресила Клер Антунеш.

Подготовлено все было с предельной тщательностью. Я уже не могла думать ни о чем другом, моими мыслями завладело стремление убедиться, что нашей любви никто не угрожает. Первым делом я извлекла на свет второй мобильный телефон, который в свое время запрятала в коробку из-под обуви и положила в шкаф. Номер не был аннулирован – я забыла расторгнуть контракт. Зарядила аккумулятор, с дрожью переслушала последние голосовые сообщения, которые мне оставил Крис несколько месяцев назад. От его грустного голоса у меня заныло сердце. Нет, не от голоса – от ревности, от безбрежной, безумной, безжалостной ревности. Его прошлое убивало мое настоящее. Я приступила к выполнению плана. Чувствовала, что не надо этого делать, нельзя дразнить судьбу, но не могла отступиться.

Согласно моему плану, Клер Антунеш должна была внезапно возникнуть в виде любовного ультиматума: за несколько месяцев разлуки и молчания она успела разойтись со своим женихом и теперь хочет встретиться с Крисом и больше не расставаться, жить с ним, потому что она его любит. Клер не знает, что сейчас происходит в его жизни, но если он тоже любит ее по-прежнему, пусть все бросит и придет сегодня вечером на свидание с ней в «Кафе франсэ». Она будет ждать его с девяти до десяти часов и, если не дождется, уйдет. Не нужно звонить ей по телефону, пусть просто будет там в назначенное время. Если же он не появится, никогда больше о ней не услышит. Вот суть призыва, категоричного и пылкого, который Крису предстояло получить в форме эсэмэски с моего секретного мобильника тем же вечером, когда мы вдвоем будем сидеть за столиком на террасе нашего любимого ресторана в двух шагах от моего дома.

Поначалу я собиралась провести «поверхностный» тест – если бы Крис пошел на свидание с Клер Антунеш, он ее, конечно, не нашел бы там и потерял меня. Или я потеряла бы его. При условии, что не простила бы. Но мало-помалу, чтобы окончательно и бесповоротно разрешить свои сомнения и задушить ревность, я начала воображать себе, что в «Кафе франсэ» напротив Криса сидит та самая молодая и прекрасная брюнетка, которую он видел на фотографии, – моя племянница Катя. После ее попытки самоубийства мы редко виделись, и всякий раз я навещала ее, разумеется, втайне от Криса; он даже не подозревал о Катином существовании. Она долгое время провела в пансионате на юго-западе страны, а потом вернулась в Париж искать работу и уже месяц жила одна на улице Рокетт, так и не избавившись до конца от депрессии. Я не знала наверняка, что за обстоятельства вынудили ее наглотаться снотворного вскоре после переезда в Родез. Думала, все дело в несчастной любви, но Катя отказывалась говорить со мной об этом, и я не настаивала. В общем, в своих бредовых видениях, вызванных неуемной ревностью, я назначала ей встречу в «Кафе франсэ» в тот же вечер в 21.00. В придуманном мной наяву кошмарном сне Крис подходил к ней, усаживался за ее столик возле бара, брал Катю за руки – молча, сияя от счастья… Хорошо, что сны не часто сбываются. Эта сцена прокручивалась в моем воображении снова и снова, ad nauseam ^[36], пока я не начинала мотать головой, чтобы не взвыть от тоски.

Вечер настал. Я предложила Крису поужинать «У Тони», в ресторане по соседству с моим домом; мы всегда туда наведывались, если в холодильнике становилось пусто. «Может, я лучше сгоняю за пиццей?» – спросил он, обняв меня сзади, прижавшись грудью к моей спине, касаясь щекой волос и уха – губами. Я сказала, что погода чудесная, хочется подышать свежим воздухом на террасе. На втором мобильнике, запрятанном под бумагами на столе, я заранее набрала в «Сообщениях» текст эсэмэски от Клер Антунеш – оставалось только нажать на «Отправить». Я медлила до последнего, могла бы и вовсе не нажимать, но все-таки сделала это, прямо перед тем как запереть дверь и вызвать лифт. Мы спустились, дошли до ресторана – Крис обнимал меня за талию, – расположились на террасе, полистали меню. Он даже не смотрел на свой телефон – возможно, не слышал, как бибикнула эсэмэска, или, скорее всего, просто оттягивал момент, наслаждаясь предвкушением. По сторонам он тоже не смотрел, сидел с безмятежным видом. Я уже не выдерживала – меня била нервная дрожь, живот крутило от нетерпения узнать наконец, кто он такой на самом деле, кто я для него, кто я… Механизм разрушения уже запущен, ко мне вернулся застарелый страх утраты, страх не быть любимой. «Он любит не меня, другую», – я всегда так думала, всегда. Вспомнилась максима Ларошфуко, которую мы со студентами обсуждали на семинаре: «В дружбе, как и в любви, чаще доставляет счастье то, чего мы не знаем, нежели то, что нам известно» ^[37]. Несомненно, так и есть. Но поздно отыгрывать назад, через несколько секунд я узнаю все.