Остров кошмаров. Топоры и стрелы  - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 73

Следующим актом церковные суды, прежде независимые от светских, были подчинены королю. Заодно появилась и система, по которой Генрих Восьмой король фактически назначал епископов.

Теперь церковь окончательно должна была понять, кто в доме хозяин. Необходимая юридическая база отныне имелась. Кромвель, в точности как позже члены советского месткома – люди постарше помнят, что это была за шарашка, – озаботился моральным обликом английских церковников. Он послал по монастырям двух королевских комиссаров. Они обследовали ситуацию на местах и составили так называемую «Черную книгу», предназначенную для парламента.

Результаты ревизии оказались не самыми веселыми. У комиссаров вышло, что только треть монахов, в том числе большинства крупных обителей, ведет «правильную и праведную жизнь». Остальные погрязли во всевозможных пороках, среди которых вино, женщины и азартные игры были самыми безобидными. Нерадостная получалась картина, в самом неприглядном свете выставлявшая английское монашество.

«Черная книга» произвела впечатление. Опять-таки в точности как на заседании советского месткома, члены палаты общин дружно орали: «Позор!», «Долой их!» и требовали закрыть эти рассадники порока прямо сейчас, немедленно.

Однако тут есть одна серьезная неувязочка. Монастырей в Англии, Уэльсе и Ирландии насчитывалось около шестисот, по другим данным – даже примерно восемьсот. Крайне сомнительно, чтобы за считаные недели два человека успели объехать их все и собрать достаточное количество убедительного компромата. А потому видный английский историк XIX в. Д. Р. Грин, автор классического труда «История Англии и английского народа», так и писал в свое время: «Характер ревизоров, беглый характер их отчета и последовавшие за его выслушиванием долгие прения заставляют думать, что обвинения были сильно преувеличены».

Наверняка так оно и было. Королевские комиссары прекрасно понимали, что от них требует глава церкви. Ему нужна была, вульгарно выражаясь, залепуха, выдержанная в правильном идеологическом ключе. Но состряпали они ее все же, надо думать, недостаточно убедительно, если даже карманный парламент начал долгую дискуссию по этому поводу.

После долгих прений депутаты достигли компромисса. Они решили, что упраздняются монастыри с ежегодным доходом менее двух сотен фунтов, а крупные пока остаются.

Но очень скоро власти взялись и за них. По всей стране разъехались королевские комиссары с военными отрядами. Аж легонькая оторопь пробирает! Оказывается, что за несколько сотен лет до большевиков комиссары грабили церкви и рушили монастыри. Прав был библейский пророк Екклезиаст, когда писал: «Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас».

Это был именно грабеж. Комиссары попросту выгоняли монахов за ворота и дружески советовали им идти куда глаза глядят. Сопротивлявшихся били, а иногда и убивали. В одном из графств трех монахов-цистерианцев, протестовавших против закрытия своего монастыря, не просто убили. У одного из них отрубили руки и в качестве наглядной агитации приколотили к воротам.

Никто не спорит, часть монахов и в самом деле погрязла во всевозможных пороках, наплевала на духовное ради мирского. Но нельзя забывать и о том, что монастыри раздавали милостыню нищим, содержали больницы, бесплатные гостиницы и школы, занимались всевозможной благотворительностью по отношению к жителям ближайших сел и деревень. Так что вреда от закрытия монастырей безусловно было больше, чем пользы.

Вдобавок огромный, поистине невосполнимый урон понесла английская культура. Солдатня, приехавшая вместе с комиссарами, выгребала из обителей только то, что казалось ей ценным, в первую очередь золото, серебро, деньги, какие-то вещи. Все остальное она рушила и жгла. В самом прямом смысле. По всей стране пылали уникальные библиотеки, собиравшиеся монахами сотни лет, гибли старинные витражи и мозаики, иконы древнего письма, церковная скульптура. Исчезали сами здания, которые сегодня были бы историческими памятниками.

Опять-таки лакировка действительности выдумана не вчера и не в Советском Союзе. Видный английский историк Дж. М. Тревельян (1876–1962) писал совершенно в стиле советских пропагандистов: «Огромная масса монахов и нищенствующей братии признала эти перемены, которые для многих не были неприятными, создавая им более свободную личную жизнь и более благоприятные возможности для жизни в миру».

Комментировать такое мне не хочется. Противно, я в советские времена начитался немало подобного, вышедшего из-под пера отечественных умельцев агитпропа. Про селян, которые с песнями, под бодрыми транспарантами стройными колоннами шагали записываться в колхозы. И тому подобное. Кто тогда жил, тот помнит.

Лишь один-единственный вопрос возникает после прочтения пассажа Тревельяна. А хотела ли эта «огромная масса» свободной личной жизни, тем более в миру? Особенно те люди, которые были пожилыми и дряхлыми? Каково им было на старости лет брести в совершеннейшую неизвестность?

Правда, в другом месте Тревельян скупо признает: «Гибель множества монастырских библиотек с их невосполнимыми рукописями явилась большим бедствием для науки и литературы». Спасибо ему и на том.

Угольные месторождения в Дареме и Нортумберленде, принадлежащие церкви и приносившие ей большой доход, тоже стали добычей короля. Тут уж не выдержал даже благонамеренный Тревельян: «Этот источник потенциального богатства страны, который начиная с эпохи Стюартов и в последующие века увеличивался в огромном масштабе, перешел в частные руки джентльменов, и их потомки благодаря углю сделались родоначальниками многих влиятельных и некоторых знатных фамилий». Ну что поделать, не знал человек слова «прихватизация».

Комиссары не постеснялись разграбить даже гробницу самого почитаемого в Англии святого, Томаса Бекета. Они и там ой как неплохо поживились теми приношениями и дарами, которые сотни лет приносили в Вестминстерское аббатство паломники. Только золота и серебра вывезли двадцать четыре повозки, а изделий с драгоценными камнями набралось два громадных сундука, который еле тащили по восемь человек каждый.

Уж не знаю, чья это была светлая идея, так и не выяснил, но покойного святого не только ограбили дочиста, но решили еще и судить. Да, вы не ослышались. Именно судить. За некие оскорбления, нанесенные Бекетом 370 лет назад королю Генриху Второму.

Вообще-то в этом не было ни самодурства, ни чего-то экстравагантного, из ряда вон выходящего. В Средневековье подобные мероприятия были в большом ходу. В те времена судили не только мертвых людей, но и неразумных созданий.

Во Франции, например, притянули к суду мышей, опустошавших поля местных крестьян. Без тени юмора, на полном серьезе, по всем канонам тогдашней юриспруденции, поскольку все должно быть по закону. Мышам благородно предоставили официального защитника, и он проявил нешуточное ораторское искусство, защищая своих хвостатых подопечных. В конце концов после долгого заседания мыши были приговорены к изгнанию за пределы округи, но у меня есть сильное подозрение, что этому решению они не подчинились, вообще о нем не узнали.