Остров кошмаров. Топоры и стрелы  - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 72

Возможно, все дело в национальных различиях. Северогерманцы – потомки англов, саксов, ютов и прочих германских племен. Баварцы – по-моему, кельты. Хотя, с другой стороны… Самые упертые католики – тут я сужу по личному общению – исландцы-кельты. А самые упертые протестанты – кельты-шотландцы.

Как будто всего этого было мало, лидер анабаптистов, священник Томас Мюнцер, собрал немалую крестьянскую армию и наворотил изрядное количество славных дел. «Анабаптисты» в переводе с древнегреческого означает «перекрещенцы». Их главная фишка заключалась в том, что человека следует крестить не в младенчестве, а в сознательном возрасте, чтобы он хорошо осознавал суть происходящего.

Но к этой их главной доктрине война никакого отношения не имела. Мюнцер воевал за собственную программу, которую меня так и тянет назвать помесью анархизма и большевизма. Очень простая была программа. Никакой власти не должно быть вообще, а вольные граждане должны жить самоуправляющимися общинами, где все имущество – общее. Собирался ли Мюнцер распространить это и на женщин, я пока не выяснил.

Ну а крестьяне рассуждали со своей, довольно практичной точки зрения. Если пришел конец поборам и привилегиям церковников, то стоит ли сохранять прежние поборы и привилегии светских сеньоров? И вообще, подати следует платить исключительно зерном, а не скотом, как прежде. Ведь в Священном Писании про скот ничего не сказано.

Все это кончилось тем, что рыцари окружили их, посекли мечами, потоптали копытами коней. Мюнцеру отрубили голову.

Вот такого джинна выпустил из бутылки Мартин Лютер. Сам он, конечно же, ничего подобного не хотел, но кто бы его с определенного момента спрашивал? Как говорил по другому поводу один из героев братьев Стругацких: «Вот так оно и получается, дружок. Стараешься, как лучше, а получается хуже».

Вот такое милое зрелище являла собой континентальная Европа, когда Генрих Восьмой решил немного погромить свою церковь. Как по-вашему, трудно ему было это проделать в этаких условиях? Да легче легкого. Так что несогласие папы на развод – лишь предлог. Все было куда циничнее и проще.

Да, знаете, что тут самое занятное? За десять лет до реформы своей церкви Генрих написал по-латыни книгу против Лютера и его учения. Ему немного помогал Томас Мор, уже известный вам, уважаемые читатели, но основная часть написана самим Генрихом, за что он получил от папы римского титул ревнителя католической веры. Знал бы понтифик, что этот ревнитель с католической верой устроит через десять лет, заранее подослал бы к нему отравителя.

Итак, в который уж раз за кулисами событий маячила, стараясь стать как можно незаметнее, старушка Экономика. У нее и сейчас есть такое обыкновение. Очень уж любит она притворяться, будто ее тут вовсе нет и она совершенно ни при чем. Иногда такое и прокатывает.

Объективности ради стоит упомянуть еще и вот о чем. Хотя Генрих Восьмой и оставил по себе сквернейшую память, был он вовсе не тупым тираном, а личностью довольно незаурядной. С книгой его видели чаще, чем с бутылкой. Он неплохо играл в любительских спектаклях, знал несколько иностранных языков, сочинял музыку, пописывал стихи. Некоторые английские историки именно ему приписывают авторство знаменитой баллады «Зеленые рукава».

И наконец, Генрих Восьмой – единственный английский король, написавший книгу, пусть и с некоторой помощью. Причем не абы какую, а богословский трактат.

Вот только с экономикой у него как-то не вытанцовывалось. Хромала английская экономика на обе ноженьки. Казна, как частенько в Англии случалось, была пуста. Все деньги его величество благополучно угрохал на очередную войну с Францией.

Генрих выбрал далеко не самый лучший способ выхода из такого положения, известный с давних пор и всегда приносивший одни убытки. Он распорядился портить монету, добавлять к золоту и серебру изрядное количество неблагородных металлов. Я могу ошибаться, но, по-моему, это первый в Англии случай, когда фальшивые деньги стало чеканить государство, а не уголовные элементы.

Нашлепано такого добра было столько, что в Англии это дело даже прозвали великой порчей. Содержание серебра в монетах то и дело снижалось. В 1541 г. оно еще составляло 93 процента, а на десять лет позже – уже только тридцать три…

Естественно, инфляция, пусть этого слова тогда и не знали. Конечно же, цены резко полезли вверх и за несколько лет увеличились в два-три раза. Это при том, что жалованье и доходы многих категорий населения остались прежними.

Торговля в стране, образно выражаясь, получила инфаркт вместе с инсультом. Резко сократилось производство главного предмета английского импорта – шерстяных тканей. Упал курс векселей английских купцов в Антверпене, тогдашней финансовой столице Европы. В конце концов англичане стали просто отказываться принимать в уплату новодельные бляшки, пользовались любой возможностью раздобыть старую, полновесную монету. Ничего веселого, одним словом.

Но если оглянуться по сторонам, то можно увидеть кое-что интересное. Английской церкви принадлежала треть всех сельскохозяйственных земель королевства. Хватало у нее и всякого другого богатства. Это были недвижимость самого разного рода, деньги, золотые и серебряные сосуды, многочисленные дорогущие предметы, пожертвованные благочестивыми мирянами. В православии издавна было принято украшать драгоценностями особо почитаемые иконы, а в католичестве – не только их, но еще и статуи святых.

Комментарии нужны или все ясно и так? Несговорчивость римского папы – это для романов Дюма.

Не было ни спешки, ни произвола. Все нужные документы проводились через парламент. Правда, любой из членов палаты лордов знал, что в случае особенного неудовольствия короля он запросто может лишиться головы. Закон о государственной измене, он, знаете ли, как дышло, под него очень многое можно подверстать. А все члены палаты общин назначены либо королем, либо Тайным советом, то есть опять-таки тем же самым Генрихом Восьмым.

Но все это было за сценой, а на ней изображалось сплошное благолепие, старейшая в Европе парламентская демократия. Старушка Экономика по своей всегдашней привычке скромненько таилась за кулисами, где далеко не каждый знал ее в лицо. Уборщица со шваброй и ведром. Таких тут полно.

Все шло неспешно.

Операцией руководил Томас Кромвель. Да-да, из тех самых, предок Оливера Кромвеля. Сначала парламент послушно принял так называемый акт о супрематии, то есть верховенстве, со средневековой цветистостью утверждавший: «Король должен быть считаем, принимаем и признаваем за единственного главу английской церкви на земле и должен, вместе с императорской короной страны, пользоваться также титулом и положением такового».

Крайне интересно упоминание об императорской, не королевской короне. Оно так и осталось на бумаге, императором Генрих себя никогда не провозглашал. Согласно строгим правилам того времени ему такое было не по чину. Эти правила не осмелился нарушить даже такой самодур, как он. Создалась чуточку парадоксальная ситуация. Даже когда Великая Британия стала империей, ее монархи скромненько именовали себя королями либо королевами. Почему так случилось, лично я догадаться не могу.