Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 178

Характерно, что ядро просталинского руководства ЦК КП(б)У и тогда составляла днепропетровская группа лидеров – хотя в те времена таких сплоченных групп земляков, как позже, еще почти не было. Из Екатеринославщины был родом Артем-Сергеев, донбасский деятель (рано погибший в катастрофе), безоглядный сторонник Ленина, едва ли не самый инициативный партийный деятель Украины. Под его влиянием в юности от эсеров к большевикам перешел Влас Чубарь, рабочий с Екатеринославщины – одна из наиболее популярных фигур среди тогдашних коммунистических руководителей. На Екатеринославщине работал и стал большевистским деятелем крестьянин из-под Харькова Григорий Петровский, в честь которого и был переименован прежний Екатеринослав; здесь работал Эммануил Квиринг, отсюда родом – Дмитрий Лебедь, видные чекисты – Балицкий, Реденс, Леплевский…

Говоря о руководителях КП(б)У 1930-х годов, нельзя не отметить характерного для тех лет обстоятельства. Все это – люди, лично ответственные за преступления против человечества, которые привели к голодной смерти миллионы украинских семей. Все они, в конечном итоге, превратили «украинизацию» в антикультурное движение, а затем и совсем отказались от нее. В то же время все они оказывались в чем-то лично опасными для режима.

С. В. Косиор

Один из сыновей Петровского был генералом, который героически погиб во время войны, а второй, ожесточенный «троцкист», расстрелян НКВД. Непорядки были и в доме Чубаря – сын его имел «связи» с национал-коммунистами. А что касается Косиора, то из всех пяти братьев-большевиков самым авторитетным был старший, Владимир, который всех и вовлек в партию; и этот старший Косиор стал самым последовательным из «троцкистов», расстрелян был тайно, без всяких процессов, и хотя младший брат отрекся от старшего, все же Сталин подобные вещи не забывал. Не совсем ясна и роль Постышева – он вроде бы после призыва Крупской сбросить Сталина вел какие-то разговоры с Кировым, обсуждал проблему замены Сталина. Наконец, Хатаевич вместе с Якиром и Вегером подписывал письмо в ЦК ВКП(б) по поводу «перегибов» в 1930-е гг. Похоже, что в «сталинском ядре» украинских коммунистов были какие-то колебания.

Когда Постышева прислали в Украину вторым секретарем ЦК («присматривать» за Косиором и другими), он быстро нашел общий язык с руководителем чекистов Балицким. Они вместе принимали участие в допросах и подсказывали «обвиняемым в терроризме», что именно они оба должны были быть «жертвами террора». В частности, знаменитый юморист Остап Вишня был осужден по обвинению «в подготовке террористического акта против Постышева». ^[457] Постышев вообще был тесно связан с ОГПУ – НКВД, у него были какие-то особые отношения с Евдокимовым из Ростова и Ежовым через начальника отдела кадров НКВД – Михаила Литвина (друга Постышева еще по Дальнему Востоку времен Гражданской войны, а затем и по Харькову). В свою очередь, Косиор надеялся на поддержку Леплевского, беспощадного личного врага Балицкого. Возможно, за этим стояли его напряженные отношения с Постышевым. Все, в конечном итоге, развязалось просто и быстро – в подвалах Лубянки.

П. П. Постышев

Возвращаясь к теме «еврейского засилья», следует сказать о высоком проценте евреев в ЧК – ОГПУ – НКВД в Украине. Всеволод Аполлонович Балицкий был (вопреки утверждениям некоторых национально пристальных «историков») украинец; из молодого отчаянного чекиста вырос сытый, честолюбивый и жестокий барин, который ревниво следил за конкурентами в борьбе за власть. Заместителем ему был дан латыш Карлсон, по специальности печатник (с образованием в два класса ремесленного училища). Другим заместителем был еврей Зиновий Кацнельсон, соученик Балицкого по юрфаку Московского университета и Лазаревских востоковедческих курсов, двоюродный брат чекиста «Орлова»-Фельдбина, который сбежал на запад в Испанию. А дальше список руководящих чекистов того времени изобилует еврейскими фамилиями. ^[458] Здесь нет ни еврейских цадиков, ни сионистов, ни интеллигентов-меньшевиков или бундовцев, осевших в Берлине, ни ассимилированых евреев-интеллигентов кадетского образца, врачей, адвокатов и профессоров. Как правило, это люди из местечек, из мелкобуржуазных семей, даже без среднего образования, выдвиженцы Гражданской войны, выходцы из достаточно примитивной в культурном и политическом отношениях среды.

По понятным причинам симпатии еврейского местечка в годы Гражданской войны были на стороне красных, так же, как в тридцатые годы симпатии евреев в подавляющем большинстве – на стороне антифашистов. Но в Чека никто не выбирал «представителей нации» и вообще туда никто не шел по своей охоте. В ЧК отбирала и посылала партия. Все эти капитаны и комиссары госбезопасности были не «представителями» «еврейства» или «москальства», а кадрами. И тот факт, что в украинском НКВД довоенного времени было так много евреев и так мало украинцев, не отягощает евреев как нацию и не оправдывает как нацию украинцев – он только свидетельствует о том, что руководство ЦК ВКП(б) доверяло украинцам еще меньше, чем евреям.

Подавляющее большинство деятелей партии еврейского происхождения, административного аппарата ЧК – ОГПУ – НКВД эпохи 1920–1930 гг. были расстреляны сначала в ходе «ежовщины», а затем в ходе «ликвидации последствий “ежовщины”». Практически полностью был «очищен» от евреев сталинский аппарат только после войны. Но и перед войной каких-то преимуществ или привилегий, кроме (до конца сталинского термидора) «доверия» партийно-чекистских кадровиков в определенных властных структурах, евреи не имели. А о притеснениях украинского или русского населения, организованных «еврейством», говорить так же бессмысленно, как называть Кагановича международным сионистом. Считать, что притеснения со стороны евреев могли стать одной из причин антикоммунистических настроений в довоенном СССР, нет оснований; антисемитизм в довоенное время был скорее сопровождающим настроением в кругах, уже настроенных против коммунистов по другим общим причинам.

Какими были или, точнее, были бы ориентации тех украинских (в том числе национально сознательных) коммунистов, которые стали жертвами Большого террора?

В лагерях, в частности в Соловках, содержались украинские группировки, в которых кое-кто, особенно из КП Западной Украины, вероятно, даже злорадно ожидал, что Сталину достанется от немцев. Но, если судить по донесениям агентуры, кроме всегда очень радикального Матвея Яворского, никто не склонен был принимать сторону нацистов.