Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 161

Партийное дело было для него средством «мгновенно поставить на ноги рабочих всей России», ^[399] осветить «путь к «обетованной земле», которая называется социалистическим миром», и тем самым «освободить человечество и дать счастье миру». ^[400] Но для этого партия должна быть «крепостью, двери которой открываются лишь для достойных». ^[401] Элитаристский и миссионерский характер этой достаточно мизантропической и очень простодушно и примитивно изложенной жизненной концепции очевиден. Не удивительно, что Коба, невзрачный и малообразованный партиец из семинаристов, представлял себе Ленина рослым и могучим «горным орлом» и при встрече почувствовал, по-видимому, не просто разочарование, о котором позже писал, но и определенное удовлетворение от того, что «великан истории» может быть малорослым и будничным.

У Сталина опасно сближаются критерии приемлемости истины, эффективности волевого действия и удовлетворения от самовыражения – и это все приближает его к самоощущению пророка и шамана. Но Сталин не был харизматичным лидером. При личном общении он не производил впечатления человека, насыщенного какой-то высшей энергией. В отличие, например, от Троцкого, которого кто-то удачно назвал «человеческим динамо высокого напряжения».

Сталин стал носителем харизмы вождя, не имея для этого абсолютно никаких данных. Но он шел к этому последовательно и целеустремленно, проявляя невероятную хитрость, настойчивость и выдержку.

В личной жизни Сталина осенью 1932 г. произошло несчастье, которое резко изменило его. Через день после вечеринки по поводу годовщины Октября (кажется, на квартире Ворошилова) застрелилась его жена, Надежда Сергеевна Аллилуева.

Надо полагать, Сталин любил эту красивую молодую женщину и очень страдал. Говорил, что ему не хочется жить, ^[402] хотя вел себя странно: постоял недолго около покойной и вдруг, отойдя от гроба, покинул церемонию прощания и на похороны не пошел. Сталин явно гневался на самоубийцу. Чем старше он становился, тем мучительнее терзался бессмысленным вопросом: «КТО?» Говорили о каком-то письме Надежды к Сталину, о политических обвинениях; в семье Сталина очень любили Бухарина, а Енукидзе был ее, Надежды, крестным отцом. Однако каких-то серьезных оснований думать, что у Надежды были «правые» настроения, нет. Сталин частенько бывал очень груб с ней, а она любила его, иногда ревновала – насколько можно судить, безосновательно. В 1926 г. она покинула Сталина и поехала к отцу в Ленинград, но после его настойчивых просьб вернулась. Судя по воспоминаниям участников той октябрьской вечеринки в узком кругу, ничего из ряда вон выходящего тогда не произошло. Скорее всего, у Надежды Аллилуевой была нездоровая психика. Она была похожа на свою бабку из рода Федоренков, которые долго жили в Грузии и в семье говорили по-грузински: такая же красивая и чернявая. В этом роду была наследственная шизофрения, тяжелобольными были ее сестра Анна и брат Федор.

Иосиф Сталин и его жена Надежда Аллилуева

В кремлевской квартире Сталин почти не жил, семья вождя освоила имение миллионеров Зубаловых в живописных лесах Подмосковья около Москвы-реки, к западу от города, около небольшой станции Усово, где тупиком кончалась железнодорожная ветка от Кунцево к лесозаводу. Сталина не трогала ни красота природы, ни увлечение охотой или сбором ягод и грибов, которых было множество здесь же, в имении. В усадьбе он занимался садом со смородиной, малиной, разводил птицу.

К детям, когда они были маленькими, Сталин относился с любовью, а мать была суровой и требовательной.

Надежда застрелилась в Зубалово. После ее смерти Сталин переехал на кремлевскую квартиру, оставив прежнее жилище детям, и никогда больше не появлялся в Зубалово. Через два года его архитектор Мержанов построил «ближнюю» дачу в Кунцево. Было еще и несколько «дальних» дач в Предкавказье и Закавказье, в Крыму, но в основном он жил в Кунцево. Теперь детей он почти не видел, а имитация дружеских семейных вечеринок понемногу исчезла. В Кунцево приезжали «обедать» соратники, то есть во время ночного застолья обсуждать и решать текущие дела и напиваться под недремлющим прищуренным взглядом трезвого вождя.

Беспокойство Сталина находило проявление в потребности постоянно что-то достраивать и перестраивать, и в конечном итоге дача, задуманная, как светлое уютное помещение, распластанное среди сада, леса и цветников, превратилась в нечто мрачное.

Он жил здесь сам, окруженный многочисленной дворней из кадровых чекистов, и даже кухарки и уборщицы имели чекистскую выучку. Все замыслы архитектора относительно внутреннего планирования дома, деления на кабинет, спальню, детскую и тому подобное сошли на нет. В доме все комнаты были одинаковыми, Сталин постоянно работал и спал в самой большой, но часто менял комнату – в конечном итоге, они все были похожи: Сталин работал около обеденного стола, заваленного бумагами, на углу этого же стола обедал, если был один; спал здесь же на диване.

Потребности Сталина в культуре удовлетворялись вырезками иллюстраций из журнала «Огонек», прикрепляемых им лично к стенам, в частности портретов Горького, Шолохова и других советских писателей работы Яр-Кравченко и копии «Запорожцев» Репина.

Еще была радиола с набором пластинок с записями русских, грузинских и украинских народных песен. Сталин очень любил кино, любимые ленты смотрел десятки раз. Интеллигента Джиласа поразило, что Сталин воспринимал кино очень простецки – вслух и назидательно комментируя поведение персонажей.

Невзирая на врожденный педантизм, Сталин не уделял внимания быту – это было продолжение и развитие имиджа романтичного революционера, который все отдает людям. Скромность в быту доходила до мазохистских проявлений, но застолье было всегда пышное, близкие к нему люди напивались в своем кругу до умопомрачения. Время от времени по его жесту все, что было на столе, свертывалось в скатерть и выбрасывалось, стол здесь роскошно сервировался. Сам он пил и ел мало. Позже Сталин имел любовниц – актрис Давыдову, Барсову, а затем ему «для здоровья» приставили женщину по имени Валя.

Он оставался абсолютно одиноким в своей невеселой «ближней даче». Достроенный по его замыслу второй этаж вообще пустовал. Использовался он за все годы лишь один раз – для приема китайцев в 1949 г. Дача в Зубалово, всегда полная гостей, осталась в памяти его дочери Светланы светлым солнечным воспоминанием. По-видимому, таким воспоминанием она была и для Сталина.