Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 214

Одним из производных моментов преобразования европейского мира с конца XVII века стало придание гораздо большего внимания коммерческим интересам на дипломатических переговорах, причем отстаивать свои коммерческие интересы власти стран готовы были с применением вооруженных сил. Англичане с голландцами затеяли войну исключительно за обладание рынками сбыта товаров уже в 1652 году. С данного момента ведется отсчет продолжительной эпохи, в течение которой англичане с голландцами, французы и испанцы снова и снова вступали в схватку по спорным вопросам, важными и даже главными среди которых считались торговые споры.

Правители не просто оглядывались на своих купцов, в интересах которых развязывали войны, но к тому же всячески вмешивались в функционирование системы хозяйствования, основанного на обмене товарами. Иногда они сами выступали в роли предпринимателей и работодателей; известный арсенал в Венеции, как говорят, одно время в XVI веке считался крупнейшим производственным предприятием в мире. Они могли к тому же предоставлять монопольные привилегии компании в соответствии с особой хартией, которой предусматривалось облегчение задачи привлечения капитала через обещание надежной гарантии на отдачу от долевого участия в деле. В конечном счете народ пришел к выводу о том, что такие привилегированные компании (существующие на основе королевской грамоты или специального акта парламента) не всегда служат надежнейшим способом обеспечения экономического преимущества, и к ним все стали относиться с недоверием (последнее краткосрочное возрождение таких компаний случилось в конце XIX века). Как бы там ни было, такого рода действия потребовали тесного вовлечения в дело государства, и, соответственно, политику и законодательство пришлось подстраивать под требования делового сообщества Европы.

Порой взаимосвязь развития коммерческой сферы и общества явно проливает свет на изменения, чреватые действительно очень глубокими последствиями. Один наглядный пример находим в XVII веке, когда некий английский финансист впервые предложил своим согражданам услугу по страхованию их жизни. С тех пор велась практика продажи аннуитетов (ежегодная выплата, установленная договором, завещанием или другим актом) по страхованию жизни людей. Следует обратить внимание на новизну, заключавшуюся в применении в данном деле страховой науки и появившихся статистических данных «политической арифметики». Так возникли рациональные вычисления вместо гадания на кофейной гуще относительно загадки, до того времени внушающей страх из-за непонятности и отсутствия рационального объяснения такому явлению, как смерть человека. По мере совершенствования страховой услуги людям начали предлагать (по определенной ставке) страхование на случай постоянно расширяющегося перечня стихийных бедствий. Совершенно случайно вышло так, что появилось еще одно очень важное устройство для мобилизации в больших объемах денежной массы в целях продолжения инвестиций. Изобретение замечательной услуги по страхованию жизни, на заре которой иногда говорили о «возрасте, по достижении которого несовершеннолетний вправе выбирать себе опекуна», дает на самом деле достаточные основания для предположения о том, что масштабы экономических перемен в действительности достигали весьма широких пределов. Они служат слабым источником и выражением предстоящего отделения церкви от государства во всей европейской вселенной.

Самым впечатляющим событием структурного развития европейской коммерции представляется неожиданное повышение значения со второй половины XVII века и дальше внешней торговли. Все произошло в рамках смещения хозяйственной активности из Средиземноморья в Северную Европу, уже заметного до наступления 1500 года, из-за которого впервые стали просматриваться очертания будущей мировой экономики. Где-то до 1580 года тем не менее эти очертания все еще по большому счету определялись иберийскими народами. Они не только сохраняли свое господство в торговле на маршрутах в Южной Атлантике и Карибском море, но после 1564 года к тому же осуществляли регулярные плавания на «манильских галеонах» из Акапулько на Филиппины; следовательно, Китай втянули в коммерческую орбиту европейцы с далекого Востока, хотя на Западе утвердились португальцы. Глобальная торговля начинала затмевать старую средиземноморскую торговлю. К концу XVII века решающая роль все еще принадлежала закрытой торговле Испании и Португалии с их трансатлантическими колониями, зато в торговле с заморскими странами господство перехватили голландцы, которых все больше теснили достойные соперники в лице англичан.

Успех голландцам принесли поставка на европейские рынки соленой селедки и обладание специально сконструированными быстроходными судами для транспортировки насыпных грузов типа «флейт». С ними голландцы сначала добились преимущества в торговле в бассейне Балтийского моря; они вышли в лидеры среди перевозчиков грузов Европы. Подчас теснимые англичанами, ближе к концу XVII века голландцы сохраняли за собой обширную сеть колоний и факторий, особенно густую в Восточной Азии, откуда они вытеснили португальцев. Основой английского превосходства на море тем не менее служила Атлантика. Наряду с торговлей большую важность представлял рыбный промысел; англичане добывали высокопитательную треску на отмелях Ньюфаундленда, вялили и солили ее на берегу и затем продавали в портах средиземноморских стран, где рыба пользовалась повышенным спросом из-за традиционного поста по пятницам. Вяленую треску (здесь ее называют «бакальяу») даже сегодня можно увидеть на столах жителей Португалии и Южной Испании, как только минуешь туристическое побережье этих стран. Постепенно голландцы одновременно с англичанами расширяли и разнообразили свою транспортную торговлю, а также начали сами заниматься предоставлением услуг торговых посредников. В соревнование с ними вступили купцы Франции; в первой половине XVII века оборот ее внешней торговли удвоился.

С ростом численности населения при известной обеспеченности надежным транспортом (водный транспорт всегда обходился дешевле транспорта наземного) постепенно нарастал объем внешней торговли хлебом в зерне. Эволюция самого судостроения способствовала перемещению таких товаров, как деготь, лен и деловая древесина, на которых сначала держалась балтийская торговля, позже сыгравших важную роль в экономике Северной Америки. Дело касалось не одного только потребления в масштабах Европы; все эти новшества сыграли свою роль в создании условий для роста колониальных империй. К XVIII веку мы уже оказываемся свидетелями становления трансокеанской экономики и международного торгового сообщества, ведущего дела (неотъемлемые от войн и интриг) по всей планете. В этой экономике важная и постоянно растущая роль принадлежала рабам.

Подавляющее большинство из них вывезли из Африки, первых африканских рабов, завезенных в Европу, продали в Лиссабоне в 1444 году. В самой Европе рабство к тому времени практически исчезло (хотя европейцев все еще обращали в рабов и продавали в рабство, но этим занимались арабы с турками). Теперь рабству предстояло получить широкое распространение на новых континентах и приобрести бесчеловечную связь с расовой дискриминацией. В течение двух или трех лет португальцы продали больше тысячи африканцев, а для расширения работорговли в Западной Африке европейцы открыли постоянную факторию для приема рабов. По этим данным можно судить о том, как быстро европейцы увидели источник большой поживы, обещанной новым каналом движения товара, но судить о предстоящем масштабе данного предприятия пока было рано. Зато с самого начала никто не скрывал крайней жестокости зарождающегося бизнеса (португальцы быстро перешли к захвату детей, чтобы их родители послушно шли в рабство) и готовности самих африканцев к участию в нем; когда пришло время отправиться за рабами дальше внутрь континента, европейцы просто стали поручать это дело местным властелинам, которые сгоняли пленников толпами и передавали их работорговцам оптом.