Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 212

Все-таки города в Европе продолжали расти: их стало больше, границы расширялись и городское население увеличивалось. Рост одного или двух городов шел заметно быстрее, чем населения в целом. Население Амстердама в XVIII столетии в общей сложности приблизилось к 200 тысячам человек. Число жителей Парижа между 1500 и 1700 годами могло удвоиться и приблизиться к полумиллиону человек. Население Лондона скакнуло выше населения Парижа, увеличившись за те же самые два века с 120 до без малого 700 тысяч человек; при намного меньшем английском населении это конечно же означало более мощный сдвиг в сторону урбанизации. В английском языке появилось новое слово, обозначавшее важное явление жизни, – пригород, предместья. Гораздо сложнее даются обобщения по поводу городов среднего и малого размера. В своем подавляющем большинстве европейские города были довольно-таки маленькими, все еще меньше 20 тысяч жителей в 1700 году, но девять европейских городов с населением больше 100 тысяч человек в 1500 году стали по крайней мере дюжиной 200 лет спустя. Все-таки преобладания Европы в урбанизации за эти столетия не отмечается, и самые крупные города мира все еще оставались в Азии.

Урбанизация и демографический рост в Европе распределялись очень неравномерно. Самой большой западноевропейской страной в эти годы оставалась Франция; в 1700 году в ней проживало около 21 миллиона человек, тогда как в Англии и Уэльсе насчитывалось около шести миллионов. Однако проводить сравнения сложно потому, что для одних областей оценки выглядят намного менее надежными, чем для других, к тому же свои сложности привносит частое изменение государственных границ, из-за чего теряется уверенность в том, что по прошествии времени мы говорим о том же самом районе. В некоторых из них конечно же случилось замедление роста населения или даже его сокращение из-за свалившихся на них в XVII веке бедствий. В 1630-х годах Испания, Италия и Германия подверглись тяжелейшим вспышкам эпидемических заболеваний, случались местные эпидемии, такие как Великая лондонская чума 1665 года. Рост населения прекращался из-за отдельных случаев локального голода; до нас дошли сведения даже о людоедстве в Германии в середине XVII века. Жизнь впроголодь и снижение иммунитета легко приводили к беде в сочетании с разрушением экономики, которое могло последовать за тощим урожаем. Когда все беды к тому же усугублялись войной, а войн всегда хватало в Центральной Европе, неминуемо наступала настоящая катастрофа. Голод и болезни, неотступно следовавшие за вещевыми обозами армий, могли стремительно выкосить все население небольших областей. В этом к тому же находила свое отражение степень, до которой была все еще локализована экономическая жизнь; могло случиться так, что один город оставался невредимым даже в полосе проведения военной кампании, если враг его не осадил и не взял, в то время как на расстоянии в несколько миль другой город этот враг превратил в развалины. Ситуация постоянно оставалась нестабильной, пока продуктивность земледелия не начала обгонять прирост населения.

Здесь, как и во многих других делах, в разных странах история складывалась по-своему. Новый рост производительности сельского хозяйства шел полным ходом в середине XV века. Одним из его признаков послужило возобновление возделывания земель, заброшенных из-за резкого сокращения там населения в XIV веке. Все же до 1550 года такой процесс охватывал только отдельные районы Европы. Долгое время этими районами аграрный рост ограничивался, хотя к тому моменту уже внедрили важные усовершенствования земледельческих приемов, позволившие повысить урожаи главным образом через применение труда, то есть интенсивное возделывание почвы. Однако никакие нововведения не приносили ожидавшейся пользы там, где в сельской местности оставалось неизжитым наследие средневекового прошлого. Быстрому выходу на некоторую самоокупаемость ряда общин не помогло даже поступление в их распоряжение денег. В то время как крепостничество повсеместно вымирало, в Восточной Европе его пределы фактически расширялись. Как бы там ни было, но к 1800 году, если взять Европу в целом и несколько ее ведущих стран в частности, сельское хозяйство считалось одним из двух секторов экономики, где прогресс был нагляднее всего (вторым сектором называлась торговля). В целом же сельское хозяйство обещало обеспечить продолжающийся рост населения Европы, сначала очень медленный, но с постепенно повышающимся темпом.

Ситуация в сельском хозяйстве медленно менялась по мере усиления ориентации на рынки и внедрения технических новшеств. Два этих процесса связывались воедино. Рядом жили многочисленные соседи, обеспечившие обширные рынки сбыта, то есть появился стимул для выращивания товара на продажу. Уже в XV веке жители Нидерландов заняли передовые позиции во внедрении приемов интенсивного возделывания почвы. Именно во Фландрии с внедрением усовершенствованных дренажных систем отрылся путь к повышению отдачи пастбищ и увеличению поголовья домашнего скота. Еще одной областью с относительно многочисленным городским населением была долина реки По; через Северную Италию новые зерновые культуры ввозились в Европу из Азии. Так, рис, ставший важным дополнением в европейской зерновой кладовой, появился в долинах рек Арно и По в XV веке. Вместе с тем не все сельскохозяйственные культуры мгновенно прижились на европейской земле. Потребовалось около двух веков, пока картофель из Нового Света стал распространенным предметом продовольственного потребления в Англии, Германии и Франции, причем несмотря на его очевидную пищевую ценность и массовый пропагандистский фольклор с описанием его свойств как возбуждающего половое влечение средства и эффективности в сведении бородавок.

Из Нидерландов приемы повышения отдачи сельского хозяйства в XVI веке доходят до Восточной Англии, где их постепенно доводят до совершенства. В XVII веке Лондон превратился в порт для вывоза зерна за рубеж, и в следующем столетии континентальные европейцы потянутся в Англию, чтобы обучаться ведению земледелия. К тому же XVIII век принес усовершенствование земледелия и животноводства. Внедрение такого рода усовершенствований послужило повышению урожайности зерновых культур и качества домашнего скота, теперь считающегося делом само собой разумеющимся, но до тех пор представлявшегося делом невообразимым. Преобразились вся картина сельской местности и внешний вид ее обитателей. Сельское хозяйство стало первой демонстрацией того, что можно было сделать с помощью зачаточной науки в виде эксперимента, созерцания, письменных пометок и некоторых нововведений для усиления человеческого воздействия на окружающую среду более оперативно, чем позволяла селекция, диктовавшаяся обычаем. Совершенствование в аграрной сфере способствовало объединению мелких наделов в крупные угодья, сокращению числа мелких землевладельцев за исключением владельцев наделов, представлявших для них особую ценность, поднималась занятость наемных тружеников, и увеличивались капиталовложения в здания, осушение болот и оборудование сельхозназначения.

Скорость происходивших тогда перемен не следует преувеличивать. Одним из показателей перемен в Англии служат темпы «огораживания», то есть консолидации для личного пользования открытых полей и общинных земель традиционной деревни. Только в конце XVIII и начале XIX века становятся частыми и многочисленными парламентские акты, санкционирующие такое дело. Полная интеграция сельского хозяйства с рыночной экономикой и отношение к земле как к любому другому товару даже в Англии, считавшейся лидером мирового сельского хозяйства, откладывалась до XIX столетия, то есть до появления заокеанских зерновых угодий. Зато уже к XVIII веку начинал открываться путь для движения вперед.