Сквозь собственный крик он услышал треск — мерзкий звук
расщепляемого дерева. Красные огоньки вспыхнули перед глазами, все ярче, ярче...
Боль пронзила его тело с головы до ног.
«Мне конец, — понял Слэппи. — У меня нет ни малейшего
шанса».
19
Красные вспышки перед глазами становились все ярче, потом
начали блекнуть.
Слэппи моргнул, голова его раскалывалась от боли. Он
всматривался в чернильно-черную тьму.
В черноту смерти, подумал он.
Но, к удивлению, глаза его сфокусировались, и он увидел
окно. На пол лился лунный свет. Со стоном он заставил себя принять сидячее положение,
легонько потер голову. И увидел на ковре рядом с собой тяжелую книгу. И другие
книги, рассыпанные по полу. Моргая, он повернулся. Спящая на своей постели
Джорджия уткнулась лицом в подушку.
«Должно быть, мне на голову упала книга, — понял он. — И я
потерял сознание. Топор... Стелла с топором... мне это только приснилось. Это
просто дурной сон. Разумеется, меня и должны мучить кошмары с участием этой
пигалицы. Она не дает мне совершить три добрых дела. Осталось всего четыре
дня. Четыре дня на три добрых дела. Иначе я и вправду окажусь в абсолютной
тьме — навечно».
Тот факт, что это был всего лишь сон, не особенно ободрил
Слэппи. Его работа по-прежнему оставалась невыполненной. Жуткая работа. Он
оттолкнул в сторону тяжелую книгу и шатко встал. Подождал, пока вновь обретет
равновесие. А затем крадучись пошел из комнаты через коридор. Его большие
черные ботинки бесшумно ступали по ковру.
Он переступил через порог комнаты Стеллы. Там сладко пахло
парфюмерией: верно, перед сном девочка пробовала разные мамины духи.
Слэппи сделал пару шагов к кровати Стеллы и вдруг
почувствовал, как его голова взорвалась острой, раскалывающей болью. И прежде
чем темнота поглотила его, Слэппи понял, что на этот раз все произошло
по-настоящему.
20
Он открыл глаза от жуткого вопля, причем трех голосов
одновременно.
Ты разбила ему голову?! Предупреждаю тебя, Стелла, если ты
его сломала...
Стелла, зачем ты взяла игрушку Джорджии? Зачем ты сделала
это? Бога ради объясни мне...
Он вошел в мою комнату! Клянусь! Я его не брала!
Распростертый на ковре Слэппи попытался оглядеться. Ему
потребовалось немало времени, чтобы сфокусировать свой взгляд и понять, что
находится в комнате Стеллы.
Медленно повернув голову, он увидел рядом с собой на
половике длинный продолговатый предмет. Алюминиевая бейсбольная бита.
Не топор. Нет, не топор!
Стелла вырубила его металлической бейсбольной битой. И
теперь она, Джорджия и их мама стояли посреди комнаты и орали друг на друга,
яростно жестикулируя, споря и перебивая друг друга.
— Тебе следовало спать, — упрекала Стеллу миссис Буншофт. —
Почему ты не спала?
Я уже почти спала! — вопила Стелла. — Я говорю правду! И тут
услышала, как в комнате Джорджии что-то грохнуло. Это меня разбудило. Я... я
подумала, что это, наверное, грабитель! Я вскочила с кровати и схватила
бейсбольную биту.
Стелла посмотрела на Слэппи.
Кто-то вошел в мою комнату, — продолжала она дрожащим
голосом. — Я подумала, это грабитель. Честное слово. Я размахнулась и сбила
его с ног. И... И оказалось, это болванчик.
Лгунья! — пронзительно взвизгнула Джорджия. — Ничего глупее
не могла придумать? Почему ты не можешь сказать правду, Стелла?
Я и говорю правду! — Голос Стеллы стал еще пронзительнее.
Слезы градом катились по ее раскрасневшимся щекам.
Деревянные куклы не ходят, — прошептала миссис Буншофт,
тряся головой.
Лучше не ври. Ты тайком пробралась в мою комнату. Стащила
Слэппи с верхней полки, — обвиняла сестру Джорджия. — Я нарочно посадила его
повыше, для безопасности. Но ты...
Ну почему мне никто не верит?! — не унималась Стелла. — Почему?!
Почему?!
Она рывком подхватила Слэппи с пола. Держа обеими руками,
стала трясти его:
Почему?! Почему?! Почему?!
Отпусти его! — вскричала Джорджия и, вцепившись в голову
Слэппи, дернула к себе.
Но Стелла не выпускала его.
Он злой! — кричала она. — Неужели вы не видите?! Он злой!
С ревом и воплями обе девочки тянули Слэппи каждая на себя,
словно перетягивали канат.
Миссис Буншофт всплеснула руками.
Вы уже совсем не соображаете, что делаете! — простонала
она. И, возведя глаза к потолку, вопросила: — Ну и что же будет дальше?
«Сделай хоть что-нибудь, — молил Слэппи, которого сестры
дергали и раздирали в разные стороны. — Удовольствия от этого никакого».
На следующее утро Джорджия и Стелла отправились в школу.
Слэппи снова оказался на своем насесте, на верхней книжной полке в комнате
Джорджии. Целый день он не сводил глаз с часов на прикроватной тумбочке.
«Часики тикают, время уходит впустую, — горько думал он. —
У меня почти не осталось его».
Он никакие мог решить, стоит л и по-прежнему пытаться убрать
Стеллу с пути. Ведь ее убийство может отнять слишком много времени.
Если бы только она отвязалась от него и прекратила портить
все, за что он берется.
«В чем, собственно, проблема Стеллы?» — размышлял Слэппи. В
жизни не видел столь чокнутого ребенка.
До обеда Джорджия в своей комнате так и не появилась. А
после поспешно вбежала и начала запихивать в ранец книги и тетрадки. Потом закинула
ранец на плечи, подошла к полке и сняла оттуда Слэппи.
Идем, Слэппи. Поработаем сегодня няньками.
«Э? Нянькой? Удастся ли мне сделать какое- либо доброе
дело?» — подумал Слэппи.
Джорджия вынесла его в коридор. Из своей комнаты
стремительно выбежала Стелла.
Джорджия, ты куда? — спросила она.
Это тебя не касается, — холодно отрезала Джорджия, крепко
прижимая к себе Слэппи, словно защищая его от сестры.
Ну брось, — настаивала Стелла, — я просто хочу знать, куда
ты идешь.
А тебе-то что? — бросила ей в ответ Джорджия, спускаясь по
лестнице.
Да так, просто. Ну правда, Джорджия, просто хочу знать, — не
отставала Стелла.
Меня попросили посидеть с Робби, что живет через дорогу, —
буркнула Джорджия.
Пока она спускалась по ступенькам, Слэппи раскачивался у нее
в руках. Он исхитрился бросить взгляд на Стеллу: ее лицо было задумчивым.
«Зачем ей знать, где Джорджия будет сидеть с ребенком? —
размышлял Слэппи. — Почему для нее это так важно?