Цепь измен - читать онлайн книгу. Автор: Тесс Стимсон cтр.№ 6

— Кто-то должен отвечать за операционные издержки больницы, доктор Стюарт. Если у вас перерасходы, мы должны урезать финансирование в других отделениях. Одни сутки в кувезе стоят столько же, сколько…

— Вы ожидаете, что я буду стоять и смотреть, как умирает этот ребенок?

— Этот плод, — подчеркивает он, — слишком мал, чтобы быть жизнеспособным.

— Сверьте-ка часы. Уже десять минут первого! — отрезаю я. — Значит, десять минут назад этому ребенку исполнилось двадцать три недели. Он выиграл главный приз — шанс остаться в живых. А теперь прошу извинить: меня ждет пациент.

Можно возликовать. На стороне Ангела была и вероятность, и статистика. И тем не менее вопреки всему малышка Анны и Дина, получившая весьма подходящее имя Хоуп [6] , воспользовалась своим крошечным шансом. Следующие четыре месяца ей суждено провести в кувезе, в путанице проводков, подсоединенных к ее малюсенькому тельцу. Пройдут недели, прежде чем она сможет хотя бы вздохнуть самостоятельно. Но ведь она выжила! Томография мозга не выявила явных аномалий, хотя вздыхать с облегчением пока рано. Для такого малыша риск инфекции огромен. Однако пока все идет нормально.

Почему-то я не испытываю привычного эмоционального подъема. В начале пятого потихоньку прокрадываюсь в квартиру Уильяма. Я подавлена. Не могу отделаться от тревожного ощущения. Впервые за несколько лет мне хочется закурить.

Налив в стакан воды из-под крана и добавив четыре кубика льда (спасибо Америке за эту привычку), прокрадываюсь через темный коридор в спальню, по-детски морщась от громкого треска льда в запотевшем стекле. Прислонившись к косяку, замираю в открытых дверях. Во сне, без циничного выражения на лице, Уильям кажется моложе своих сорока восьми. Он не отвечает традиционным стандартам красоты — у него слишком неправильные черты лица. Полуизгладившийся шрам в три дюйма длиной рассекает его правую скулу — упал откуда-то с высоты в одиннадцатилетнем возрасте. Уильям до сих пор задевает отметину, когда бреется. Отчасти поэтому он отращивает модную щетину — уже с проседью, внезапно замечаю я, как и отпущенные длиннее обычного волосы. У него тяжелая, львиная голова; когда он улыбается, его чайно-коричневые глаза горят медным пламенем. Когда сердится, они темнеют до цвета кофейных зерен. Невозможно постичь степень его обаяния, силу его сексуальной энергии, пока его глаза не обратятся на вас. Я не влюблена в него. Я с самого начала понимала, что не могу себе такого позволить, особенно после Кипра. Развод с Бэт, учитывая ее проблемы, мы не обсуждали, да я и не желала его. Он никогда не являлся условием нашего соглашения.

Почувствовав внезапную усталость, допиваю воду и стягиваю одежду, потом бесшумно прокрадываюсь в ванную, чтобы почистить зубы. Похоже, менструация началась на пару дней раньше; раздосадованная невезением, выхватываю из косметички тампон, мысленно обещая себе не забыть купить новую упаковку в магазине на углу завтра — вернее, уже сегодня.

Наконец, в полпятого утра, проскальзываю в постель и устраиваюсь возле Уильяма: возвращаться к прерванному занятию уже поздно, через полчаса прозвенит будильник. Несмотря на то, что Уильям — хозяин преуспевающего пиар-агентства, где работает больше сорока человек, он всегда приезжает в офис первым и уезжает последним. Несомненно, будь я мужем Бэт, я поступала бы точно так же. Мне повезло, что я возвращаюсь домой к человеку, которого, по крайней мере, уважаю.

Слова Люси запали в душу гораздо сильнее, чем мне хотелось бы признать. Впервые за долгое-долгое время я даю себе возможность поразмыслить, чем могла бы обернуться для меня жизнь без Джексона. Слегка удивляюсь: не представляла, насколько сильно мне не хочется его терять. Притом прекрасно осознаю, что это было бы совершенно заслуженным наказанием. Я всегда очень старалась контролировать чувства к Уильяму, отделяя разум от сердца. И я никогда не бросила бы Джексона. Однако я понимаю и другое: вряд ли это послужит ему достаточным утешением, если он узнает о моей интрижке. Его сердце разобьется — а тогда разобьется и мое.

Осознаю, что незнакомое ощущение у меня в душе — чувство стыда. Вовсе не такой женой я хотела и собиралась быть для него. Я обманула мужа: я не только изменяла ему, но и отказывала в единственном, о чем он когда-либо просил. Разве это так плохо — ребенок?

Подпрыгиваю от неожиданности, когда раздается звонок мобильника. Тянусь к телефону, замечая, что Уильям шевелится; узнаю на определителе номер своей больницы. У меня холодеет сердце. Когда я уходила, состояние малышки Хоуп казалось вполне стабильным…

Как выясняется, звонят не из отделения интенсивной терапии новорожденных, а из отделения «Скорой помощи».

Через несколько минут заканчиваю разговор и кладу трубку. Теперь я уже ни верная жена, ни неверная.

Я вдова.

8 марта 1997 года

Чапел-Хилл роуд

Дарем

Северная Каролина 27707

Дорогой Купер!

В общем, я пока жив, несмотря на то, что ты наверняка уверен в обратном! Прости, что так давно тебе не писал, — последние два месяца выдались безумными. Было бы проще поддерживать связь, если бы у тебя был Интернет: ты бы получал мгновенные маленькие электронные письма, которые называются «е-мейл», — возможно, ты о них слышал?!

Как бы то ни было, я вернулся в Землю Дегтя [7] ; ведь ты всегда утверждал, что я не могу долго существовать без гор! Я бы позвонил тебе перед отъездом из Нового Орлеана, но все произошло так быстро… Я попросту не успел. В новой квартире у меня нет телефона, а домовладелец все тянет кота за хвост. Так что пока, видимо, придется довольствоваться перепиской.

Дело в том, что я встретил девушку. Ее зовут Элла Стюарт, и она самая прекрасная женщина, которую мне доводилось видеть. Она англичанка (и у нее прелестный английский акцент!), к тому же врач — вернее, пока учится на врача в университете Дьюка.

Наверное, ты сейчас мысленно представляешь себе ситуацию и качаешь головой, гадая, в какую еще историю влип твой младший братишка. Нет, все не так. Эта девушка действительно достойная, Куп. В ней что-то такое есть. Когда ты с ней познакомишься, сразу поймешь, о чем я.

В общем, пару недель назад, в первый вечер Марди-Гра, я отправился в бар «Феймоус дор» (ты должен помнить, я водил тебя туда, когда ты в последний раз был в Орлеане; ты еще подцепил там трансвестита). Едва я вошел в бар, как увидел ее. Ее трудно не заметить, Куп: необузданная копна длинных рыжих, словно заходящее солнце, волос и огромные золотистые глаза, при виде которых мне вспомнился холодный чай. Она над чем-то смеялась вместе со своей подругой — и вдруг обернулась и встретилась со мной взглядом. Во мне что-то щелкнуло, как переключающийся тумблер. Я не мог отвести от нее глаз. В ней было что-то под налетом дерзости: какая-то осторожность и одновременно печаль. Она умело скрывает их, однако они остаются. Поначалу думаешь, что она твердая как сталь, но где-то в глубине она нежная и сладкая.