Три стороны моря - читать онлайн книгу. Автор: Александр Борянский cтр.№ 89

Глухой плеск волны за бортом. Тьма.

— Я глупец, глупец, последний баран, у меня всегда в стаде был последний, самый дурной баран… — почти закричал Парис.

— Тихо, безумец, не то я сам убью тебя, несмотря на запрет богов! — прошипел Одиссей. — Ты нас погубишь!

— Ты нимфа? — спросил Парис.

— Я дар. Я не могу больше ничего сказать тебе.

— Ты не Елена? — уточнил Одиссей.

— Боги присвоили мне такое имя.

— Ты была женой Менелая Атридеса?

— Нет. Боги избавили меня от этого. Я — легенда трех морей, идеал трех народов, я помню лишь остров, мой прекрасный остров посреди моря…

— Но где тогда жена Менелая? — спросил Одиссей.

— Второе тело моей души? Я не могу открыть этого… Как вы не можете убить друг друга.

Она подождала — герои молчали, пораженные.

— Хотя… На самом деле я уже ответила, где искать. Если вам нужно смертное тело. Просто вы не заметили.

— Наглая, бесстыдная обманщица, хуже кентавров, хуже финикийцев, ничего подобного я не видела! — воскликнула Афродита.

— Я видела, — сказала Афина, — вот!

И показала на Диониса.

— Я рад, что она вам нравится, — произнес Дионис.

Только один шатер еще не свернули. Только один факел угасал в нем. Кровавые отблески выхватывали из темноты озабоченные лица Агамемнона, Менелая и Диомеда. Было непохоже, чтобы эти трое всю ночь праздновали победу.

— Я думаю, Елена в столице хеттов, — сказал Агамемнон.

— Никто не останется на этом берегу. И если мы пойдем на хеттов, мы пойдем одни.

— Как? Как я вернусь без нее?! Все племена, даже пастухи будут смеяться надо мной! — десятый раз повторял Менелай.

Кровавые отблески, озабоченные лица.

— А что если разрушать все приморские города, пока мы ее не найдем? — вдруг предложил Менелай. — Тогда смеяться не будут.

Диомед попытался посмотреть в глаза Агамемнону, но тот опустил голову.

— Я не знаю, что делать, — признался Агамемнон.

— Вождь… — почти тоном просителя, так не подходящим к нему, проговорил Диомед. — Ты не должен так говорить. Никогда и ни при ком.

Басилевс басилевсов взглянул исподлобья на своего воина.

— Ту рабыню так и не нашли…

— Смуглую?

— Да, которой они хотели оскорбить нас.

— Где же она может быть? — спросил Менелай. — Лучше уплыть с ней, чем совсем без жены!

— Брат, помолчи… — тихо сказал Агамемнон.

За эти два слова Диомед был ему благодарен.

— Так где же она может быть? — повторил вопрос Менелая старший Атридес.

— Где угодно. Среди добычи. Между обгорелых трупов. В Хеттусе. Ее могли убить троянцы до взятия города.

— Среди добычи искали?

— Кроме наших кораблей, кроме Одиссея и Нестора. А она может быть даже на каком-то из шестидесяти кораблей Менелая, и он обнаружит ее в море, у берегов Аргоса, когда это будет все равно, потому что поздно.

— Ты хочешь…

— Я думаю, пусть Менелай возьмет отряд и проверит на всех, без исключения на всех кораблях.

— Может быть драка…

— А ты дашь ему подарки для басилевсов.

Запах дыма ворвался в шатер. Вслед за ним вошел Одиссей.

— Властители! — обратился он.

— Ты получил море, Лаэртид. Мы верны своим решениям.

— Нет, Агамемнон, я не за тем пришел. Я пришел сказать Менелаю, что его жены не было в Трое. И супружеский очаг не осквернен.

Менелай вскочил, чуть не повалив шатер.

— Почему?!

— Потому что боги не могут осквернить его. Елену, твою жену, похитили боги. Парису вместо нее они дали призрак. Здесь, в Трое, находился лишь призрак Елены.

— Но где, где она сама?!

— Как ты докажешь это, Одиссей? — сурово и недоверчиво спросил Диомед.

— Очень просто.

Одиссей сел на место, освобожденное Менелаем, и негромко сказал:

— Я найду ее.

Дождь барабанил по деревянной палубе, обстукивал поверхность моря, пресной водой по соленой, и от каждой капли в море как будто оставалась вмятина. Люди не знали, что перед ними Италия, что здесь очень редко случается такой дождь, что берега ее куда чаще обласканы солнцем и синим-синим, даже синее, чем в Трое, небом. Им чудилось, они попали в холодный, неприветливый край — наказание за упорство, совет прекратить поиски; они пока еще не знали, что пелена дождя скрывает земной рай. Никто не ведал, что тут начинается особый отрывок человеческой цивилизации, вот сейчас, прямо тут, без перерыва, когда утихнет дождь, когда нога станет на берег.

— Ищешь Елену, а находишь Дидону, — проговорил Эней.

— Я все равно найду, — отозвался Парис, — я найду ее.

— Точно такую?

— В точности, один в один.

— А вдруг она снова будет нимфой? Как ты узнаешь?

— Нет.

Они накрылись с головой плотными шерстяными хитонами, такими грубыми, что дома их не носили. Но и эти хитоны уже промокли.

— Если бы я нашел хотя бы того купца…

Эней не стал отвечать. Прошло два года со дня разрушения Трои, и подобные разговоры повторялись, повторялись, повторялись…

Никто не прятал Энея, никто не вывозил его из рухнувшего города на своем корабле. Его имени не было в перечне тех, кого обязательно надо найти и убить, Агамемнон забыл о нем, да и немудрено: Эней мало чем выделялся перед ахейцами, он не был царским сыном, не был знатным хеттом, он не свалил на Троянской равнине басилевса. Зато он сумел раствориться в ночи, выйдя через пролом в стене.

С Парисом они встретились… Впрочем, какая разница? Они встретились, и это главное. Кто из них решил покинуть пепел Илиона, кто выбрал плыть на запад? Париса казнили бы хетты: все-таки он был виновником такого позора, гибели процветающего торгового царства; всей своей жизнью и смертью Парис не смог бы заменить ежегодные дары свободного Приама соседней Хеттусе. Эней не хотел бросить друга. Или же Эней тоже жаждал дальнего горизонта, понимая, что на этом проклятом месте вечно будет то слугой железных хозяев, то жертвой народов моря. Все пустое, все соображения. «Я найду ее, истинную Елену!» — сказал Парис. В самом деле, какой еще тебе нужен смысл жизни, если их две?! А Энея толкал в спину копьем дальномыслящий Арес, и Эней не чувствовал острия высшей воли между лопатками.

Они искали красавиц по всевозможным морям. Эней перепробовал девушек из таких народов, о существовании которых не подозревал раньше. Парис находил очередную прославленную диву, убеждался, что она не та, и спешил дальше, все время дальше, быстрее, чтобы успеть до конца отпущенного человеку срока.