— Вспомнила! — вдруг воскликнула мисс Хендерсен. — Вы
знаменитый детектив, не так ли?
— Вы очень любезны, мадемуазель! — Пуаро отвесил благодарный
поклон, но отрицать не стал.
— Потрясающе! Вы, как это пишут в книгах, идете по следу?
Преступник среди нас? Или я задаю слишком нескромные вопросы?
— Нисколько. Нисколько! Мне очень жаль вас разочаровывать,
но я здесь, как и все остальные, только ради собственного удовольствия.
Пуаро произнес это таким унылым тоном, что мисс Хендерсен
невольно засмеялась.
— О-о! Ну ничего, завтра в Александрии вы сможете сойти на
берег. Вы бывали раньше в Египте?
— Никогда, мадемуазель.
Неожиданно мисс Хендерсен резко поднялась с места.
— Пожалуй, я присоединюсь к генералу и прогуляюсь по палубе,
— объявила она.
Галантный Пуаро тоже вскочил. Слегка кивнув ему, мисс
Хендерсен вышла.
Пуаро был несколько озадачен. Но, тут же улыбнувшись,
отворил дверь и выглянул на палубу. Мисс Хендерсен, облокотившись на борт,
разговаривала с высоким, военной выправки мужчиной.
Улыбка Пуаро стала шире. С преувеличенной поспешностью, с
какой черепаха прячется в свой панцирь, Пуаро ретировался в курительную
комнату, где в настоящий момент никого не было, но одиночество его было
недолгим.
Из двери, ведущей в бар, появилась миссис Клэппертон. Ее
тщательно уложенные платинового оттенка волосы были прикрыты сеточкой; стройная
фигура, постоянно поддерживаемая массажами и диетой, облачена в изящный
спортивный костюм. Она вошла решительным шагом, с видом женщины, которая всегда
может заплатить самую высокую цену за то, что ей нужно.
— Джон?.. О! Доброе утро, мосье Пуаро… Вы не видели Джона?
— Он на палубе по правому борту, мадам. Может быть, я…
Миссис Клэппертон жестом остановила его.
— Я немного побуду здесь.
С царственной грацией миссис Клэппертон опустилась на стул
против Пуаро. Издалека ей можно было дать лет двадцать восемь. Однако сейчас,
несмотря на искусно наложенную косметику и аккуратно выщипанные брови, она
выглядела даже старше своих сорока девяти лет. Ей можно было дать все пятьдесят
пять. Глаза у нее были бледно-голубые с маленькими зрачками. Взгляд жесткий.
— Жаль, что вы вчера не вышли к обеду, — сказала она. —
Правда, море было немного неспокойным…
— Precisement
[51]
, — с чувством произнес Пуаро.
— К счастью, я отлично переношу качку, — заявила миссис
Клэппертон. — Я говорю «к счастью», потому что с моим слабым сердцем морская
болезнь была бы для меня просто убийственной.
— У вас слабое сердце, мадам?
— Да, и я должна быть крайне осторожной. Мне нельзя
переутомляться! Так говорят все врачи. — Миссис Клэппертон оседлала любимого
конька, направив разговор на неизменно увлекательную (для нее самой!) тему о
своем здоровье. — Джон, бедняга, изо всех сил старается удержать меня, чтобы я
не переутомлялась. Я живу в таком темпе… Вы меня понимаете, мосье Пуаро?
— О да-да.
— Джон постоянно говорит мне: «Эделин, попытайся сбавить
немного, бери пример с растений. Но я не могу! Ведь жизнь для того и дана,
чтобы жить. Еще в войну, молодой девушкой, я буквально изнуряла себя работой.
Мой госпиталь… Вы слышали о моем госпитале? Конечно, у меня были медсестры,
обслуживающий персонал и прочее.., но все равно все лежало на мне.
Она вздохнула.
— Вы такая энергичная! — механически произнес Пуаро реплику,
которую от него явно ждали.
Миссис Клэппертон неестественно рассмеялась, изображая
девичью непосредственность.
— Мне все говорят, как я молодо выгляжу! Это, право, нелепо.
Я никогда не пытаюсь делать вид, что мне хоть на один день меньше сорока трех,
— продолжала она с наигранной искренностью. — Но многим трудно в это поверить.
«Вы такая живая, Эделин!» — говорят они. Но в самом деле, мосье Пуаро, если
человек не чувствует себя живым, то какой же он?
— Мертвый, — ответил Пуаро. Миссис Клэппертон нахмурилась.
Ответ ей явно не понравился. «Он пытается шутить», — решила она и встала.
— Я должна найти Джона.
В дверях миссис Клэппертон уронила сумку, она раскрылась, и
все содержимое разлетелось в разные стороны. Пуаро галантно бросился на помощь.
Прошло немало времени, прежде чем губная помада, коробочки с косметикой,
портсигар, зажигалка и прочие мелочи были собраны и водворены на место. Миссис
Клэппертон вежливо поблагодарила и величественно выплыла из комнаты.
— Джон!..
Полковник Клэппертон все еще был погружен в беседу с мисс
Хендерсен. Он резко повернулся и поспешил навстречу жене, заботливо вопрошая:
удобно ли стоит ее шезлонг? Не лучше было бы переставить?.. Он держал себя так
почтительно, был так преисполнен внимания и предупредительности… Совершенно
очевидно — обожаемая жена, избалованная обожающим ее мужем.
Мисс Элли Хендерсен, стоя у борта, всматривалась в горизонт
с таким видом, будто что-то в нем вызывало у нее отвращение.
Пуаро наблюдал за этой сценой из курительной комнаты.
— Будь я мужем этой женщины, — раздался за его спиной
хрипловатый дрожащий голос, — я бы открыл против нее боевые действия.
В курительную, шаркая, вошел старый джентльмен. Молодые
острословы успели прозвать его «Дедом всех чайных плантаторов».
— Бой
[52]
, — позвал он. — Один пег!
[53]
Пуаро нагнулся и поднял клочок бумаги, выпавший из сумки
миссис Клэппертон и оставшийся незамеченным. Это был обрывок рецепта,
содержащего, как он заметил, дигиталис
[54]
. Пуаро положил находку в карман,
намереваясь позже вернуть ее миссис Клэппертон.
— Да, — продолжал старый джентльмен, — отвратительная
женщина! Помню, была такая в Пуне
[55]
. В восемьдесят седьмом году.
— И что же, кто-то пошел на нее войной?