Передо мной стоял старичок, он кивал и
руководил остальными вокруг меня. Почтенный старичок, европейского вида, с
седой шевелюрой и бородой, что было довольно странно, он словно попал в Вену из
далекого прошлого, когда еще не произошли те ужасные войны.
– Пусть скрипка остается в моих
руках, – сказала я.
– У вас бесценный инструмент, дорогая, –
сказала женщина. – Немедленно позовите доктора. Держите ее с обеих сторон.
Осторожно, бережно! Милая, мы вас держим.
Женщина направила меня через вращающиеся
двери. Тепло и свет оказались шоком. Тошнота. Я скорее умру, но не проснусь.
– Где мы? Какой сегодня день? Руки
замерзли, мне нужно отогреть их в теплой воде.
– Вы с нами, детка, все хорошо, мы вам
поможем.
– Меня зовут Триана Беккер, я из Нового
Орлеана. Позвоните туда. Поговорите с семейным адвокатом, Грейди Дьюбоссоном.
Пусть мне поможет. Триана Беккер.
– Мы так и сделаем, дорогая, –
сказал седовласый старичок. – Мы все для вас сделаем. А теперь отдыхайте.
Несите ее. Пусть она держит скрипку. Не сделайте ей больно.
– Да… – произнесла я, ожидая, что в
ту же секунду жизненный свет погаснет и наступит смерть, пришедшая в клубке
фантазий, невозможных мечтаний и отвратительных чудес.
Но смерть не пришла. А люди были нежны и
внимательны.
– Мы с вами, дорогая.
– Да, но кто вы?
Глава 15
Королевский люкс. Простор, золото, темно-серый
штоф на стенах… Бежевые гипсовые круги под потолком. Умиротворяющая красота.
Неизменный бордюр, словно из взбитых сливок, по огромному завитку в каждом
углу. Зато кровать современная, и по размеру и по твердости. Я увидела над
головой летящую золотую филигрань. Я завалена белыми пуховыми одеялами. Такие
апартаменты достойны принцессы Уэльской или какой-нибудь сумасшедшей
миллионерши.
Я находилась в полудреме, изнурительном
полусне, не в силах провалиться в роскошную тьму, снедаемая тревогой, а потому
каждый голос резал как ножом.
Блаженная теплота. Какая бывает только в
современном мире. Окна с двойным остеклением не пропускали холод и были забраны
роскошными шторами. Сначала нужно открыть одно окно, потом второе. Тепло
поступало с тихим гудением из каких-то скрытых незаметных приборов, заполняя
огромное пространство комнаты.
– Мадам Беккер, граф Соколовский просит
вас быть его гостьей.
– Вы знаете мое имя? – Неужели мои
губы шевелятся? Я посмотрела в сторону, на двойной золотой канделябр, так ярко
горевший на фоне гипсовой лепнины, с его блестящей ножки свешивались
подвески. – Это очень любезно с его стороны, но напрасно он так
хлопотал. – Я попыталась говорить как можно четче. – Пожалуйста,
позвоните человеку, о котором я вам говорила, – моему адвокату, Грейди
Дьюбоссону.
– Мадам Беккер, мы уже дозвонились.
Денежные средства на пути к вам. Мистер Дьюбоссон скоро приедет. И ваши сестры
шлют вам свою любовь. Они с огромной радостью узнали, что вы нашлись и с вами
все в порядке.
Сколько же времени прошло? Я улыбнулась. Мне
вспомнилась прелестная сцена из старого фильма по «Рождественской песне»
Диккенса, Скруджа там играл Алестер Сим, британский актер, – проснувшись в
рождественское утро другим человеком, он затанцевал.
Не знаю, как долго я находилась среди духов.
Счастливый, счастливый конец.
В номере стоял белый стол, деревянный стул,
обтянутый синим шелком, высокая пальма, плохо задернутые тонкие занавески
пропускали серый свет.
– Но граф просит, чтобы вы были его
гостьей. Он слышал, как вы играли на скрипке Страдивари.
У меня округлились глаза.
Скрипка!
Она лежала рядом, на кровати. Я чувствовала
ладонью ее струны и смычок. Темно-коричневая блестящая скрипка на белой
простыне уютно устроилась на подушке возле меня.
– Да, она здесь, мадам, – сказала
женщина на хорошем английском с австрийским акцентом. – Рядом с вами.
– Мне так жаль, что я причиняю столько
хлопот.
– Никаких хлопот, мадам. Граф осмотрел
скрипку, но не дотронулся до нее, вы понимаете. Он бы не стал этого делать без
вашего разрешения. – Австрийский акцент гораздо мягче немецкого и более
тягучий. – Граф коллекционирует такие инструменты. Он просит, чтобы вы
были его гостьей. Для него это будет честь, мадам. Не желаете ли теперь
отужинать? В углу стоял Стефан.
Бледный, сгорбленный, погасший, бесцветный, он
смотрел на меня, не отрывая взгляда, вся его фигура была словно окутана
туманом.
Я охнула и села, прижав к себе скрипку.
– Не исчезай, Стефан, не становись одним
из них! – сказала я.
Ничто не дрогнуло в его лице, полном печали и
обреченности. Его образ буквально таял на глазах. Он привалился к стене,
уткнувшись щекой в парчовую панель, скрестил лодыжки и погрузился в густой
туман.
– Стефан! Не уходи. Не позволяй этому
случиться с тобой.
Я посмотрела направо и налево, нет ли
поблизости потерянных мертвецов, жутких теней, безумных душ. Высокая женщина
бросила взгляд через плечо.
– Вы говорите со мной, мадам Беккер?
– Нет. Всего лишь с одним
призраком, – ответила я. Почему бы и не признаться? Вероятно, эти добряки
австрийцы успели принять меня за самую настоящую сумасшедшую. Почему бы и нет?
– Я ни с кем не говорю, если только… то
есть… если только вы не видите человека в том углу.
Она поискала глазами, но никого не нашла и
снова повернулась ко мне. На лице ее играла улыбка. Она была воплощением
вежливости, но чувствовала себя не в своей тарелке и не знала, что еще для меня
сделать.
– Холод, невзгоды, путешествие сделали
свое дело, – сказала я. – Не беспокойте графа этими пустяками. Так,
говорите, мой адвокат уже в пути?
– Все будет для вас сделано, –
ответила женщина. – Меня зовут фрау Вебер, а это наш консьерж, господин
Мелникер.
Она указала направо. Это была красивая
женщина, высокая, благородного вида, ее черные волосы были убраны с молодого
лица в узел. Господин Мелникер оказался молодым человеком со светло-голубыми
глазами, которые встревоженно глядели на меня.
– Мадам, – сказал он. Фрау Вебер
попыталась остановить его кивком головы, но он продолжил: – Мадам, вы знаете,
как оказались здесь?
– У меня есть паспорт, – сказала
я. – Мой адвокат привезет его с собой.