– Сие покрыто тайной.
Я снова вспомнил о семи подозреваемых, которых не захотела
назвать мисс Марпл. Хотелось бы знать, кто они...
Распрощавшись с Анной, я приступил к выполнению своего
замысла.
Я пошел домой по тропинке. Дойдя до перелаза, я немного
вернулся назад, до места, где растительность казалась мне слегка помятой,
свернул с тропинки и углубился в кусты. Лес здесь был густой, с кустарником,
ветви которого переплетались внизу. Я пробивался сквозь заросли с некоторым
усилием, как вдруг услышал, что недалеко от меня еще кто-то пробирается через
кустарник. Я остановился в нерешительности, и передо мной возник Лоуренс
Реддинг. Он тащил увесистый валун.
Должно быть, вид у меня был удивленный – Лоуренс вдруг
разразился смехом.
– Да нет, – сказал он. – Это не улика, а нечто
вроде мирного подношения.
– Мирное подношение?
– Ну да, назовем это началом мирных переговоров. Мне нужен
предлог, чтобы зайти к вашей соседке, мисс Марпл, и мне подсказали, что лучше
всего преподнести ей камень или обломок скалы для ее японского садика.
– Это верно, – согласился я. – А что вам
понадобилось от почтенной леди?
– Вот что. Если вчера вечером можно было что-нибудь увидеть,
мисс Марпл это наверняка видела. Я даже не говорю о чем-то, непременно
связанном с убийством, то есть связанном с ее точки зрения. Я имею в виду
просто что-то из ряда вон выходящее, диковинное, какую-нибудь мелочь, которая
поможет нам разгадать загадку. Что-то такое, о чем она даже не сочла нужным
сообщить полиции.
– Такое очень может быть, мне кажется.
– Во всяком случае, игра стоит свеч. Клемент, я собираюсь
разобраться в этом деле до конца. Хотя бы ради Анны. А на Слака я не очень
надеюсь, конечно, он из кожи вон лезет, но усердие никогда не заменит ума.
– Насколько я понял, передо мной излюбленный герой
приключенческих историй – сыщик-любитель, – сказал я. – Не уверен,
что в реальной жизни они и впрямь оказываются удачливей профессионалов.
Он пристально взглянул на меня и внезапно расхохотался.
– А вы-то что делаете в лесу, падре?
Признаюсь, я покраснел.
– Наверно, то же, что и я, могу поклясться. Нам с вами
явилась одна и та же мысль, правда? Как убийца пробрался в кабинет? Первый путь
– по аллее и в калитку, второй – через парадную дверь, третий – есть
какой-нибудь третий путь, а? Я решил расследовать, нет ли следов и сломанных
кустов поблизости от стены вашего сада.
– И мне пришло в голову то же самое, – сознался я.
– Однако я не успел приступить к делу, – продолжал
Лоуренс. – Так как решил, что надо бы сначала повидать мисс Марпл,
убедиться, что никто не проходил по аллее вчера вечером, пока мы были в
мастерской.
Я замотал головой.
– Она настаивала на том, что никто не проходил.
– Ну да, никто – никто из тех, кого она считает кем-то.
Звучит как дикий бред, но вы меня понимаете. Мог же там быть кто-то вроде
почтальона, или молочника, или посыльного от мясника – кто-то, чье присутствие
настолько привычно, что вы об этом не считаете нужным даже упоминать.
– Вы начитались Честертона
[22]
, –
заметил я.
Лоуренс не отпирался.
– Вам не кажется, что в этом что-то есть?
– Все может быть, – согласился я.
И мы без промедления отправились к мисс Марпл. Она работала
в своем садике и окликнула нас, когда мы перебирались через перелаз.
– Что я говорил? – шепнул Лоуренс. – Она видит все
и вся.
Она приняла нас очень приветливо и очень обрадовалась
громадному валуну, который Лоуренс торжественно ей преподнес.
– Вы так заботливы, мистер Реддинг. Необыкновенно заботливы.
Лоуренс, ободренный похвалой, приступил к расспросам. Мисс
Марпл выслушала его со вниманием.
– Да-да, я понимаю, что вы хотите сказать, и вы совершенно
правы – об этих встречах никто никогда не упоминает или не считает их
достойными упоминания. Но я вас уверяю, что ничего подобного не было. Ничего
подобного.
– Вы уверены, мисс Марпл?
– Совершенно уверена.
– А может, вы видели кого-нибудь, кто шел в тот вечер по
тропинке в лес? – спросил я. – Или выходил из лесу?
– О! Да, множество народу. Доктор Стоун и мисс Крэм пошли
той дорогой – им так ближе всего до раскопа. Это было после двух. Доктор Стоун
потом вернулся тем же путем – вы это сами знаете, мистер Реддинг, он ведь
подошел к вам и миссис Протеро.
– Кстати, – вспомнил вдруг я. – Выстрел – тот, что
вы слышали, мисс Марпл. Мистер Реддинг и миссис Протеро должны были тоже его
слышать.
Я вопросительно взглянул на Лоуренса.
– Да, – сказал он, хмурясь. – Мне кажется, я
слышал какие-то выстрелы. Кажется, был один или два.
– Я слышала только один, – заметила мисс Марпл.
– Мне было не до того, и я не обратил внимания, –
сказал Лоуренс. – Проклятье, если бы я мог вспомнить! Если бы я знал! Вы
понимаете, я был так поглощен, так...
Он смутился и умолк. Я тактично кашлянул. Мисс Марпл, радея
о благопристойности, переменила тему:
– Инспектор Слак пытался выяснить, слышала я выстрел после
того, как мистер Реддинг и миссис Протеро вышли из мастерской, или до того. Мне
пришлось признаться, что я определенно сказать не могу, но мне кажется – и тем
больше, чем больше я об этом думаю, – что это было после.
– Тогда это, по крайней мере, оправдывает знаменитого
доктора Стоуна, – сказал Лоуренс с глубоким вздохом. – Хотя не было
ни малейшего повода подозревать его в убийстве бедняги Протеро.
– Ах, – откликнулась мисс Марпл. – Мне всегда
казалось, что было бы благоразумнее подозревать каждого – совсем немного,
чуть-чуть. Я всегда говорю – ничего нельзя знать заранее, не правда ли?
Мисс Марпл оставалась верна себе. Я спросил Лоуренса,
согласен ли он с ее мнением относительно выстрела.
– Ничего не могу сказать, хоть убейте. Понимаете, был просто
какой-то привычный звук. Я бы скорее сказал, что он прозвучал, когда мы еще
были в мастерской. Стены заглушили его – и мы не обратили на него внимания.
Тому были иные причины, кроме глухих стен, заметил я про
себя.
– Я спрошу Анну, – сказал Лоуренс. – Она может
вспомнить. Да, кстати, мне кажется, есть еще одно загадочное происшествие,
нуждающееся в объяснении. Миссис Лестрэндж, эта таинственная незнакомка в
Сент-Мэри-Мид, нанесла визит старику Протеро в среду вечером после обеда. И
похоже, никто не знает, в чем там было дело. Старик Протеро не заикнулся об
этом ни жене, ни Летиции.