– Беседа касалась личных дел, инспектор.
– К сожалению, я вынужден просить вас уточнить, о чем именно
шел разговор.
– Я не могу выполнить вашу просьбу, но я уверяю вас, этот
разговор не имел никакого отношения к преступлению.
– Не думаю, что вы можете судить об этом вполне компетентно.
– Тем не менее вам придется поверить мне на слово.
– Получается, что я во всем должен верить вам на слово.
– Кажется, вы правы, – согласилась она с той же
улыбкой, с тем же спокойствием.
Инспектор Слак сделался красным как рак.
– Дело очень серьезное, миссис Лестрэндж. Мне нужна
правда... – Он грохнул кулаком по столу. – И я намерен ее узнать.
Миссис Лестрэндж не произнесла ни слова.
– Разве вы не видите, мадам, что ставите себя в весьма
сомнительное положение?
Миссис Лестрэндж по-прежнему не удостоила его ответом.
– Вы будете обязаны дать показания на следствии.
– Да.
Вот и все, чего он добился. Равнодушного и сухого «да».
Инспектор изменил тактику:
– Вы были знакомы с полковником Протеро?
– Да, я была с ним знакома.
– Близко знакомы?
– Я не виделась с ним много лет, – ответила она после
небольшой паузы.
– Были ли вы знакомы с миссис Протеро?
– Нет.
– Вы извините меня, но время для визита выбрано довольно
странное.
– Я думаю иначе.
– Что вы хотите сказать?
– Мне хотелось видеть только полковника Протеро. Я не хотела
встречаться с миссис Протеро или с мисс Протеро. И я сочла это время наиболее
удобным для моих намерений.
– Почему вы не хотели видеть ни миссис Протеро, ни мисс
Протеро?
– А это уж мое дело, инспектор.
– Значит, вы отказываетесь от дальнейших показаний?
– Категорически.
Инспектор Слак вскочил.
– Если вы не поостережетесь, мадам, то можете поставить себя
в скверное положение. Это все выглядит очень подозрительно – весьма
подозрительно.
Она рассмеялась. Мне следовало пояснить инспектору Слаку,
что такую женщину напугать не очень-то просто.
– Ну, ладно, – сказал он, стараясь отступить без ущерба
для собственного достоинства, – только потом не говорите, что я вас не
предостерег. Доброго вечера, мадам, но помните: мы все равно добьемся правды.
Он удалился. Миссис Лестрэндж поднялась и протянула мне
руку.
– Я хочу попрощаться с вами – да, так будет лучше. Видите
ли, теперь советоваться поздно. Я сделала выбор. – Она повторила с
какой-то безнадежностью в голосе: – Я сделала свой выбор.
Глава 16
На пороге дома я столкнулся с Хэйдоком. Он бросил
неприязненный взгляд вслед Слаку, как раз выходившему из калитки, и резко
спросил:
– Он ее допрашивал?
– Да.
– Надеюсь, он был вежлив?
По моему мнению, вежливость – искусство, которому инспектор
Слак научиться так и не сумел, хотя сам он, видимо, считал свои манеры
безупречными. Однако мне не хотелось еще больше расстраивать Хэйдока. Он и без
этого выглядел озабоченным и удрученным. Поэтому я сказал, что инспектор держался
вполне прилично.
Кивнув, Хэйдок прошел в дом, а я пошел вперед по деревенской
улице и вскоре нагнал инспектора. Подозреваю, что он нарочно замедлял шаг.
Какую бы антипатию он ко мне ни испытывал, он не из тех, кто допустит, чтобы
симпатии и антипатии мешали ему раздобыть нужную информацию.
– Вы что-нибудь знаете об этой даме? – напрямик спросил
он меня.
Я ответил, что совершенно ничего не знаю.
– Она вам не говорила, почему сюда переехала?
– Нет.
– И однако же, вы к ней ходите?
– Посещение прихожан входит в мои обязанности, –
ответил я, не упоминая о том, что за мной посылали.
– Хм... Пожалуй... – Некоторое время он что-то
обдумывал, а потом заговорил снова, не устояв перед искушением продолжить не
увенчавшийся успехом разговор в доме миссис Лестрэндж: – Темное дельце, как я
погляжу.
– Вы так думаете?
– Ну да, типичное вымогательство. Довольно забавно, если
вспомнить, какая репутация была у этого полковника Протеро. Но ведь верить
нельзя никому.
Церковный староста, который ведет двойную жизнь. Не он первый,
не он последний.
У меня в голове промелькнуло смутное воспоминание о
высказывании мисс Марпл по тому же поводу.
– Неужели вы всерьез так думаете?
– Так уж выходит, все факты налицо, сэр. С чего бы такой
изящной и нарядной леди забираться в эту забытую богом дыру? С чего это она
отправляется к нему в гости в такое время, когда с визитами не ходят? Странно!
А почему она не желает видеть ни миссис Протеро, ни мисс Протеро? Да уж, все
сходится. Она не спешит признаваться, ведь вымогательство – уголовно наказуемое
деяние. Но мы из нее правду вытряхнем. Судя по тому, что нам известно, ее
показания будут очень интересны. Если у полковника Протеро был какой-то темный
секретик в жизни – что-нибудь постыдное, – тогда, сами понимаете, перед
нами открываются широкие возможности.
Это я хорошо понимал.
– Я пытался вытянуть что-нибудь из дворецкого. Мог же он
подслушать, о чем говорили полковник Протеро и Лестрэндж. За дворецкими это
водится. Но он клятвенно уверяет, что даже понятия не имеет, о чем они
говорили. Кстати, из-за визита этой леди он потерял работу: полковник на него
набросился чуть не с кулаками за то, что он посмел ее впустить. Дворецкий в
ответ пригрозил, что уйдет. Говорит, этот дом все равно был ему не по душе и он
собирался уходить в любом случае.
– Вот как?
– Вот вам, кстати, и еще один человек, который мог затаить
зло на полковника.
– Но вы же не подозреваете этого человека всерьез – как его
фамилия, кстати?
– Фамилия его Ривз, я и не говорил, что подозреваю его.
Просто верить никому нельзя, вот это точно. Мне его манеры не нравятся – уж
больно он елейный, скользкий, как угорь.
Интересно, что сказал бы Ривз о манерах инспектора Слака?
– Теперь, пожалуй, самое время допросить шофера.
– В таком случае, – сказал я, – нельзя ли мне
подъехать с вами на машине? Мне нужно поговорить с миссис Протеро.
– О чем это?