Они вошли в дом и поднялись наверх. Мейсон постучал в дверь
Стефани Фолкнер. Изнутри послышался звук шагов, и дверь приоткрылась.
– Кто там?
Увидев Мейсона, она воскликнула:
– О, мистер Мейсон! – и широко распахнула дверь, но в
следующую секунду на ее лице отразилось крайнее изумление, когда за спиной
Мейсона Стефани заметила Гомера-младшего.
– Стефани, сразу хочу предупредить, – я тут ни при чем. Все
претензии к мистеру Мейсону, – быстро проговорил Гомер Гарвин. – Я здесь…
– Помолчите, – остановил его адвокат. – Входите и не
разговаривайте!
Стефани Фолкнер посторонилась, пропуская гостей. Мейсон
буквально втащил в коридор Гарвина и ногой закрыл дверь.
– Поздравляю, Гомер!
– Да замолчите же вы оба! У нас слишком мало времени,
Стефани. Гомер Гарвин опасается за вашу жизнь. Несмотря на женитьбу, он
по-прежнему очень хорошо к вам относится. Помня, что случилось с вашим отцом, и
узнав от меня о ваших намечающихся переговорах с синдикатом, он считает, что у
вас должно быть что-то под рукой для самообороны…
– Самообороны? – воскликнул Гарвин.
– Молчите. Дайте ей револьвер!
Гарвин секунду поколебался, затем сунул руку в карман и
вытащил оружие.
– Возьмите, Стефани, – приказал Мейсон.
– Что мне с ним делать?
– Есть смысл спрятать его под подушку, – подсказал адвокат.
– Но ведь из него, – не выдержал Гарвин, – стреляли, мистер
Мейсон…
– Тихо! – скомандовал Мейсон. – Вы обещали молчать, а что
получается?.. Стефани, Гомер Гарвин страшно беспокоится о вас и поэтому
передает вам этот револьвер. Тут нет никакого секрета. Никто никого не
обманывает. Если кто-то спросит, откуда он у вас, смело отвечайте – от Гомера
Гарвина. Если станут его требовать – отдайте. Учтите, в нем нет одного патрона.
Именно в таком состоянии вы его получили. Вы не имеете ни малейшего понятия,
кто, когда и где из него стрелял. Если кому-то захочется узнать ответы на эти
вопросы, пусть обращаются к Гомеру Гарвину. Благодарю вас за терпение. Я также
восхищен жестом мистера Гарвина, который хочет, чтобы с вами ничего не
стряслось. Это все. Пошли, Гарвин.
Мейсон открыл дверь квартиры. Стефани Фолкнер все с тем же
изумлением смотрела на них, совершенно забыв про револьвер, лежавший на столе.
– Мне, конечно, – проговорил Гарвин, – следовало сказать
тебе об этом раньше, Стефани, но я только…
– Ничего не нужно объяснять, Гомер, – ответила она. – Я
понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю твой беспокойный характер,
понимаю, как тебе хочется добиться всего самому. И знаешь, я не вижу причин,
почему бы нам не остаться друзьями.
Гомер шагнул вперед и протянул руку Стефани. Она крепко ее
пожала.
– Гомер, – решительно произнес Мейсон, стоя в дверях, – если
вы сейчас же не выйдете отсюда, я вызываю такси и еду один.
– Придется подчиниться, дорогая, иначе я не всучу этому типу
машину.
– Желаю удачи, – на прощанье сказала Стефани и добавила: –
Он может понадобиться тебе.
Гарвин вышел на лестничную площадку, и они с Мейсоном
спустились вниз. Когда они шли через холл, Мейсон схватил Гарвина за руку.
– Сюда!
Он подвел Гарвина к столику с газетами и журналами, схватил
один из них, толкнул Гарвина в кресло, сунул ему в руки журнал, а сам уселся
рядом, закрыв газетой лицо.
Парадная дверь отворилась. Лейтенант Трэгг в сопровождении
шофера такси, который утром возил Мейсона, подошел к сторожу. Они обменялись
несколькими фразами и вошли в лифт.
– О'кей, – вздохнул с облегчением Мейсон. – Теперь можно
идти, и дай Бог, чтобы они не заметили эту спортивную машину у входа.
– Что, черт побери, вы хотите сказать? – возмутился Гарвин.
– Ее невозможно не заметить. Она бросается в глаза за километр!
– Этого как раз я и боюсь. Если вы действительно хотите
продать мне машину, это должно быть что-то темное, спокойное и солидное.
– У меня есть одна такая. Только для вас.
– Что за модель?
– Подержанный катафалк!
Глава 10
В два пятнадцать в кабинете Перри Мейсона раздался
телефонный звонок. Делла сняла трубку, слушала несколько секунд, потом сказала:
– Звонит Мэри Барлоу и говорит, что у нее срочное дело.
Мейсон кивнул и взял трубку.
– Хэлло, Мэри. Это Мейсон.
– О, мистер Мейсон, я так рада, что застала вас. Здесь
находятся лейтенант Трэгг и сержант Голкомб. У них есть разрешение на обыск, и
они хотят осмотреть кабинет мистера Гарвина – там могут быть пятна крови,
запачканная одежда… в общем, что связано со смертью Джорджа Кассельмана. Что
мне делать?
– Смахните пыль с кресел, – ответил Мейсон, – пригласите их
сесть. Пусть чувствуют себя как дома. Пусть ищут то, что им нужно, но пусть они
оставят вам опись предметов, которые они хотят взять с собой. Передайте сержанту
от меня привет и попросите не оставлять окурки на столе, а то от них появляются
пятна.
– Так я и сделаю.
– Этого будет достаточно. Когда они уйдут, позвоните мне.
Повесив трубку, адвокат повернулся к своей секретарше.
– Ну вот, неприятности начались. Пойду к Полу Дрейку. Звони
туда, если я понадоблюсь.
Он прошел по коридору в другой офис, на двери которого была
прикреплена табличка: «Пол Дрейк. Детективное агентство».
– Пол у себя? – спросил Мейсон у девушки в приемной.
Она кивнула.
– Занят?
– Нет, мистер Мейсон. Можете пройти к нему. Или, может быть,
доложить?
– Не имеет смысла, если только он один.
– Один.
Мейсон толкнул барьер, что вел в коридор, по обе стороны
которого располагались небольшие комнаты, где детективы проводили свои допросы
с глазу на глаз и печатали отчеты о работе.
Кабинет Дрейка находился в самом конце коридора. В нем
стояли большой стол с несколькими телефонами и два стула.
Когда Мейсон вошел, Дрейк как раз просматривал очередное
донесение.
– Привет, Пол!
– Привет, Перри!
– Соскучился по настоящей работе?
– Разумеется.
– Дело касается Кассельмана…