– Вы знаете, что мне нужно. – Он едва слышно хохотнул –
мрачно и настороженно. Потом взглянул на меня и тут же отвел глаза. – Вы
все поняли по рассказам, но здесь, на морозе, я разговаривать не могу. Здесь
еще хуже, чем в Джорджтауне, – кстати, там я и живу. Я надеялся сбежать от
холодов. И зачем вы потащили меня в Лондон и Париж в такое время года? –
Новый приступ сухого, беспокойного смеха. Видимо, он не мог смотреть на меня
долее минуты, словно на ослепительный свет. – В Лондоне стояли жесточайшие
морозы. Я ненавижу холода. Но ведь здесь же тропики? А вот вам все снятся
сентиментальные сны про зимний снег!
От последнего замечания я чуть не лишился дара речи и даже
не успел скрыть свои чувства. На мгновение меня охватила ярость, но я сумел
совладать с собой.
– Идемте в кафе. – Я указал на старый Французский рынок
по другую сторону площади и поспешил вперед по мостовой. Я был слишком
взволнован и сбит с толку, чтобы рисковать, продолжая разговор.
В кафе было чрезвычайно шумно, но тепло. Я прошел в самый
дальний от двери угол, заказал нам обоим по чашке кофе с молоком и замер в
напряженном молчании, разглядывая липкую поверхность маленького столика и краем
глаза мрачно следя за тем, как он, дрожа с ног до головы, взволнованно размотал
красный шарф, потом надел его снова, стянул тонкие кожаные перчатки, засунул их
в карманы, затем вытащил, надел одну из них, другую положил на стол, снова
схватил ее и натянул на вторую руку.
В нем определенно было что-то жуткое – неискренний, нервный,
цинично хихикающий дух внутри пленительного молодого тела. Но я не мог отвести
от него глаз. Зрелище доставляло мне поистине дьявольское наслаждение. И,
думаю, он это знал.
За безупречно красивым лицом скрывался провокационный ум. Он
заставил меня осознать, как нетерпим я стал к любому, кто действительно молод.
На столике перед нами появился кофе, и я взял в руки теплую
чашку, направив струю пара себе в лицо. Он смотрел на меня большими чистыми
карими глазами, словно это я его загипнотизировал, и пытался спокойно
выдерживать мой взгляд, что давалось ему с большим трудом. Восхитительный рот,
красивые ресницы, отличные зубы.
– Черт возьми, да что с вами такое? – спросил я.
– Вы прекрасно знаете. Вы обо всем догадались. Я не в
восторге от этого тела, месье де Лионкур. Понимаете, у похитителя тел
встречаются свои маленькие трудности.
– Так вот чем вы занимаетесь?
– Да, похититель тел высшего класса. Но разве вы не знали
этого, когда согласились встретиться со мной? Простите мне мою неловкость.
Большую часть жизнь я был худым, если не сказать тощим. Никогда не отличался
хорошим здоровьем. – Он вздохнул, и на секунду молодое лицо подернулось
печалью. – Но эту страницу я перевернул, – с неожиданным стеснением
добавил он. – Из уважения к вашему высочайшему сверхъестественному интеллекту
и обширному опыту позвольте побыстрее перейти к делу…
– Ты надо мной не издевайся, гаденыш, – едва слышно
произнес я. – Будешь играть со мной в свои игры, я медленно разорву тебя
на куски. Я же сказал, ты мне не нравишься. И титул, который ты себе присвоил,
мне тоже не нравится.
Он заткнулся и совершенно успокоился. Может быть, он потерял
присутствие духа или же застыл от ужаса. Мне показалось, что его страх внезапно
сменился холодной яростью.
– Ладно, – тихо ответил он ровным, без тени безумия
голосом. – Я хочу обменяться с вами телами. Хочу получить ваше тело на
неделю. Заботу о том, чтобы вам досталось вот это тело, беру на себя. Оно
молодое, совершенно здоровое, да и внешне вам, насколько могу судить,
понравилось. Если желаете, я покажу вам медицинские справки. Непосредственно
перед тем, как я получил его в свое распоряжение – или же украл его, – оно
прошло тщательное обследование. Оно довольно сильное – это видно. Да, сильное,
удивительно сильное…
– Как вы это делаете?
– Мы сделаем это вместе, месье де Лионкур, – очень
вежливо ответил он, с каждой фразой его голос становился все любезнее и
любезнее. – В случае с таким созданием, как вы, о краже тела и речи быть
не может.
– Но вы пытались, да?
Он посматривал на меня, не зная наверняка, как лучше
ответить.
– Но меня нельзя в этом винить, не так ли? – сказал он
умоляющим тоном. – Я же не обвиняю вас в том, что вы пьете кровь. –
Произнося слово «кровь», он улыбнулся. – На самом деле я просто старался
привлечь ваше внимание, что оказалось нелегкой задачей. – Он казался
задумчивым, очень искренним. – К тому же на определенном уровне – вне
зависимости от того, насколько глубоко он скрыт, – всегда необходимо
сотрудничество.
– Хорошо, – ответил я, – но какова механика этого
дела, если я не слишком грубо выражаюсь. В чем заключается сотрудничество?
Объясните подробнее. Я не верю, что это получится.
– Да ладно вам, конечно верите, – он произнес эти слова
мягко, как терпеливый учитель. И казался мне едва ли не воплощением Дэвида, но
без его энергии. – Как же иначе я раздобыл бы это тело? – Он
сопроводил свои слова соответствующим жестом. – Мы встретимся в подходящем
месте. Потом поднимемся над нашими телами, что вы прекрасно умеете и так
красноречиво описали в ваших книгах, а затем вступим во владение телами друг
друга. Ничего сложного здесь нет – только мужество и сила воли. – Он
поднял чашку – рука сильно дрожала – и выпил большой глоток горячего
кофе. – Для вас это проверка мужества, больше ничего.
– И как я зацеплюсь в новом теле?
– Некому будет вас вытолкнуть, месье де Лионкур. Это совсем
не то, что одержимость. Нет, одержимость – настоящая битва. Входя в это тело,
вы не встретите ни малейшего сопротивления. Вы можете оставаться там, пока не
пожелаете уйти.
– Это чересчур загадочно! – воскликнул я с заметным раздражением. –
Я знаю, на эту тему написаны тома, но что-то здесь не…
– Позвольте мне изложить вам все по порядку, –
предложил он, понизив голос. – Это научный вопрос, но ученые умы пока что
не до конца его сформулировали. Мы располагаем лишь мемуарами поэтов и
искателей оккультных приключений, которые не в состоянии отчетливо
проанализировать все, что с ними произошло.
– Вот именно. Как вы сказали, я покидал свое тело, но я не
знаю, что конкретно со мной происходит. Почему тело не умирает, если его
покинуть? Непонятно.
– Душа, как и мозг, состоит из множества частей. Вы,
безусловно, знаете, что ребенок может родиться без мозга, но тело не умрет,
если у него есть так называемый ствол головного мозга.
– Жуткая мысль.