Три часа, проведенные на озере, пролетели незаметно… Друг
Сергея с редким и забавным именем Макар остался дома, и Сергей пообещал
познакомить их в другой раз.
– Вы ему понравитесь, – успокаивающе сказал он
Маше по дороге таким тоном, каким обычно люди говорят: «Не беспокойтесь, он вам
понравится».
Маша хмыкнула и хотела спросить, с какой стати она должна
нравиться неизвестно кому, но передумала. Стоило признаться самой себе, что ей
и в самом деле хотелось бы понравиться другу Сергея, кем бы он ни был.
Ее беспокоило, как Костя отнесется к новому знакомцу, но, к
Машиному облегчению, в первые же десять минут все разрешилось наилучшим
образом, стоило только Сергею упомянуть о том, кем он работает.
– Не, вы реально сыщик? – изумленно протянул
Костя.
– Чисто конкретно и в натуре, – серьезно кивнул
Бабкин. – Только не государственный, а частный.
– Вау!
Костя остановился и уронил в песок пакет, который ему было
поручено нести особенно бережно.
– Костик, помидоры! – страдальчески воскликнула
Маша. – Все передавишь!
Бабкин забрал у мальчишки пакет и подмигнул ему.
Следующие полчаса он подробно отвечал Косте на все его
вопросы. Поначалу Маша пыталась осаживать сына, но потом махнула рукой. Ей и
самой было ужасно любопытно, чем же занимаются частные сыщики, и она с открытым
ртом слушала, как Сергей и его друг искали девушку, попавшую в религиозную
секту[Эта история описана в книге Е. Михалковой «Знак Истинного Пути»,
издательство «Эксмо».].
– Слушайте, классная у вас работа, – с уважением
заметила она, дослушав до конца.
– А вы чем занимаетесь?
Сергей повернулся к ней и первый раз за все время посмотрел
на нее в упор. Сейчас, на свету, стало видно, что глаза у него не черные, как
ей показалось вчера, а темно-карие, с золотистой оболочкой вокруг зрачка.
Взгляд был пристальным, но не наглым.
– Я сценарии пишу, – сказала Маша, слегка
смутившись. – Для детишек. По ним делают детскую передачу, называется
«Домик Шуши и ее друзей».
Они подошли к самому берегу озера, поросшему мягкой травой.
Костя с радостным воплем сорвал с себя майку и бросился в воду, подняв тучу
брызг.
– Только у меня вся работа встала, – неожиданно
призналась она, стоя рядом с Бабкиным и наблюдая за сыном.
– Почему?
– Потому что… потому что мать Вероники живет с нами, и
она меня сбивает, – путано объяснила Маша. – То есть не сбивает, а…
мешает… в общем, даже не знаю, как объяснить.
– Пожилая тетка, которая ходит по саду? –
нахмурился Сергей, припоминая. – С хриплым голосом?
– Угу. Она своеобразный человек, и мне при ней трудно
работается. У меня такое в первый раз, честно говоря, и я даже не знаю, что мне
делать. Сценарии-то надо писать.
Она вздохнула и потрогала воду босой ногой. Вода была
холодная и чистая. На дне мелькали мальки, и Маша подумала, что нужно написать
сценарий про мальков: как они вылупляются из икринок. В конце концов, ей это и
самой интересно.
Елена Игоревна Царева выкатила коляску с внуком во двор и
поставила в тень липы. Мальчик запрокинул голову назад и уставился на листья,
колышущиеся над ним. Елена Игоревна с надеждой наклонилась к Егору, но взгляд
ребенка был бессмысленным, как и раньше. Как и всегда. «С нами Бог», –
проговорила про себя Елена Игоревна, запретив себе предаваться отчаянию. Отчаяние
– для слабых духом, для тех, кто сомневается в Господе. Она не из таких.
С тихим неудержимым вздохом она присела на корточки и начала
массаж, который нужно было делать каждый день. Так сказал знахарь, к которому
они возили Егора, – не настоящий знахарь, конечно, а просто бывший врач,
занявшийся альтернативными методами излечения детей с ДЦП. «Альтернативные
методы» – это звучало хорошо, веско, а главное – вселяло надежду, что раз уж не
помогли традиционные методы, то есть еще и другие, альтернативные, и вот с ними-то
все непременно получится.
Елена Игоревна нажимала на точки: под коленками, в которых,
казалось, прощупывается каждая косточка, потом на щиколотке, постепенно
спускаясь к стопе. Она повторяла процедуру четыре раза в день, строго по часам,
читая молитвы, как и велел доктор. Елена Игоревна знала, что Светлана никаких
молитв не читает и вообще не верит в то, что Егору что-нибудь поможет. Поэтому
она должна была стараться за двоих и верить тоже за двоих.
– Тяжело, – вслух призналась она мальчику, прервав
молитву. – Но мы должны тебя вылечить, правда, дружок?
Егор пускал слюну изо рта, и глаза его были по-прежнему
бессмысленны.
– Мальчик, ты меня слышишь? – умоляюще спросила
бабушка. – Егорушка!
Ветер подул сильнее, и шорох листьев усилился. Егор
по-прежнему не отводил от них взгляда, но что именно он видит, Елена Игоревна
не знала.
«Ничего, – сказала она самой себе. – Ничего.
Справимся. Только бы Светлана выдержала, не сдалась, как в тот раз».
Вспомнив события двухлетней давности, Царева помрачнела.
Тогда она смогла изменить ситуацию, подчинить дочь своей воле, спасти ее душу
от страшного греха. Но в глубине души Елена Игоревна всегда чувствовала: дай
она хоть малейшую слабину, и Светлана повторит то, что сделала тогда, два года
назад. И на сей раз ее не остановишь, дочь пойдет до конца.
Елена Игоревна перекрестилась сама, перекрестила внука и
повезла коляску к калитке.
Макар заметил старуху, когда она пыталась перевезти коляску
через дорогу. Глубокая песчаная колея мешала ей, колеса вязли в песке, и в конце
концов женщина поняла, что у нее ничего не получится. Она наклонилась над
мальчиком и обхватила его двумя руками.
– Подождите! – крикнул Макар, закрывая за собой
калитку. – Я вам помогу!
Он подошел поближе и поздоровался. Соседка смотрела на него,
сжав губы, и секунду подумала, прежде чем ответить на приветствие. Лицо у нее
было бледное, с острым подбородком, выдающимся вперед, с глубоко посаженными
темными глазами, смотревшими недружелюбно из-под седых бровей.
– Я перенесу мальчика, а потом коляску, – сказал
Макар. – Вы сами не справитесь.
Он поднял ребенка, оказавшегося неожиданно тяжелым. Судя по
его худобе, Макар полагал, что парнишка почти ничего не весит. С трудом
перетащив мальчика через дорогу, Илюшин посадил его на траву и вернулся за
коляской.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила соседка,
когда он поставил коляску рядом с мальчиком. – Дочь спит, а самой бы мне
не справиться. Как вас зовут?
– Макар, – ответил Илюшин, слегка удивленный
вопросом. Он был уверен, что женщина, нехотя принимающая его помощь, не захочет
общаться и постарается уйти поскорее.