— А ты не собираешься поздороваться с Ноем? С самого начала
вечера Слоан только об этом и думала, но теперь, когда он стоял в двух шагах,
внезапно смутилась до слез. Набравшись храбрости, она еле слышно прошептала:
— Привет.
— Привет, — кивнул он, восхищенно блеснув глазами.
— По-настоящему тебе следовало бы обнять и его тоже, — не
отставала Кортни. — Не поверишь, на что он отважился, чтобы устроить
сегодняшний вечер!
— О чем ты? — пробормотала Слоан, делая вид, что не знает,
каких трудов стоило Ною и его секретарше организовать прием, но оказывается, и
ей не все было известно.
— Ной закрыл главный ресторан в одном из своих отелей, —
пояснила Кортни, — потому что понадобились столы и стулья, и можешь ставить
последний цент на то, что в отеле не осталось ни одного цветка. Видишь те
цветочные аранжировки на столах?
Слоан с усилием оторвала взгляд от веселых серых глаз Ноя и
взглянула в сторону столов.
— Да, вижу.
— Так вот, еще утром тот гигантский букет стоял в вестибюле…
— Немедленно замолчи, Кортни!
— Это чистая правда, — поклялась девочка, нимало не
смущенная резким тоном брата. — И во всем ресторане не осталось ни салфетки, ни
вилки, ни официанта. — .
Ной, покачав головой, схватил сестру за талию и шутливо
зажал ей ладонью рот, отсекая продолжение пламенной тирады.
— Когда я в последний раз приглашал вас танцевать, вы
отказывались, — обратился он к Слоан. — Есть ли у меня шансы сегодня?
Слоан была так глубоко тронута его заботой о ней, что
безоглядно поддалась очарованию его бархатистого голоса и нежного взгляда.
— По-моему, да, — прошептала она.
Оказавшись в объятиях Ноя, Слоан впервые за все время их
знакомства позволила себе пристально посмотреть на него — и затаила дыхание.
Элегантный темно-синий костюм идеально сидел на высокой, широкоплечей,
мускулистой фигуре, ослепительно белая рубашка подчеркивала бронзовый загар, а
на смуглом лице сверкала белозубая улыбка.
— Вы довольны вечеринкой? — спросил он, притягивая ее к себе
и начиная двигаться в такт знакомой мелодии «Кто-нибудь, присмотрите за мной».
— Очень, — тихо призналась она, пытаясь не замечать, как
прижимаются его ноги к ее ногам, как крепка его рука и как неотразимо действуют
на нее его слова. — Не знаю как и благодарить вас.
— Что-нибудь придумаем, — пообещал он, многозначительно
глядя на нее из-под полуприкрытых тяжелых век. Слоан отчаянно пыталась найти
остроумный ответ.
— Видимо придется давать вам уроки самообороны. Губы Ноя
дернулись в полуулыбке:
— Считаете, они мне понадобятся?
— Возможно. Я крепкий орешек. Куда крепче, чем выгляжу!
— Я тоже.
Во рту у Слоан пересохло.
Она была настолько сбита с толку, так ошарашена тем, что
происходит с ней, что почти не замечала, как легко скользит вместе с Ноем, как
идеально подстраиваются друг к другу их тела. Она твердила себе, что ступила на
опасный путь и лучше, пока не поздно, остановиться, но когда рука Ноя
скользнула по ее спине, она забыла обо всем и припала к мужской груди. Нет, не
стоит обольщаться, это всего лишь танец, и Ной, вероятно, не придает ему
особенного значения.
Но Слоан ошибалась. Ной прекрасно знал, что делал, и уже
обдумывал следующие шаги, любуясь сверкавшим в свете факелов расплавленным
золотом волос. Она пахла полевыми цветами, и танцевать с ней — все равно что
танцевать с облачком.
Едва музыка стихла, Слоан чуть отступила, и Ной смотрел и не
мог наглядеться на нежный овал лица с изящно очерченным прямым носом и большими
глазами.
— Когда псе закончится, я отвезу Кортни и отца домой и
вернусь. Буду ждать на берегу.
— З-зачем? — пробормотала Слоан.
— Там и придумаем причину, — насмешливо сообщил он.
Его «причины» были кристально ясны Слоан. Но сумеет ли она
устоять?
Парис и Пол танцевали вместе, и когда пары сблизились, Пол
предложил сестрам обменяться партнерами.
— Ной, — неожиданно проговорила Слоан, — было бы чудесно,
если бы после танца с Парис вы пригласили Кортни.
— Кортни? — ошеломленно повторил он, словно сама мысль о
таком поступке никогда не приходила ему в голову. Представив сестру в ее
тяжелых башмаках. Ной внутренне содрогнулся, но послушно кивнул:
— Обязательно!
И, верный своему слову, после танца с Парис отыскал Кортни.
Втайне надеясь на отказ, Ной объявил:
— Мисс Мейтленд, хотите потанцевать?
— С тобой? — охнула она.
— Нет, с официантом, — усмехнулся Ной, но Кортни уже
нагнулась и принялась расшнуровывать ботинки. Перед тем как снять второй,
девочка, поколебавшись, спросила:
— Ты это серьезно?
Ной почувствовал угрызения совести. Только сейчас он понял,
как сестре хотелось, чтобы ее пригласили.
— Разумеется.
Он и не представлял, что Кортни так прекрасно чувствует
музыку!
— Где это ты научилась так танцевать? Кортни закрыла глаза.
— У девушек это врожденное. Кстати, ты пытаешься затащить
Слоан в постель.
— Не суй нос куда не просят!
— Сделай мне одолжение, оставь ее в покое, рано или поздно
ты бросишь ее, как остальных, только в отличие от них Слоан будет страдать, и
больше мы ее не увидим. Никогда. Слоан — прекрасный человек, и мне хотелось бы
иметь такого друга.
Ной смотрел в поднятое к нему серьезное личико и со стыдом
вспоминал о благородстве и щедрости духа Слоан, нашедшей время позаботиться о
заброшенной девочке. Каково должно быть сострадание к людям, если посреди
шумного вечера, под постоянным огнем пристальных взглядов и пересудов она
думала не о себе, а о Кортни!
— Слоан уже твой друг, — уверенно заключил он, закружив
сестру.
Весь остаток вечера Ной то и дело поглядывал на часы. Минуты
тянулись бесконечно долго. Он старался держаться неподалеку от Слоан и всячески
вовлекать ее в беседы с приятелями, но казалось, все мужчины сегодня хотели
танцевать только с ней. Правда, Ной еще пару раз пригласил Кортни.
Глава 27
Слоан вместе с отцом и сестрой стояли на крыльце, провожая
засидевшихся гостей — супружескую пару, давних друзей семьи, рассуждавших с
хозяином о политике еще добрых два часа после ухода остальных, включая Ноя.
Эдит давно удалилась к себе, а Пол, очевидно сообразивший, что от сенатора
Термонда Мида и его супруги не так-то просто будет отделаться, тайком улизнул с
полчаса назад.