— А ты не хочешь детей.
Нои расстегнул верхнюю пуговицу воротничка.
— Я так мечтала о твоем ребенке. Ной расстегнул следующую
пуговицу…
Эпилог
Сегодня все столики эксклюзивного, модного и очень дорогого
ресторана в Палм-Бич были заняты, и неудачливые посетители, которым не
досталось мест, толпились в баре и вестибюле.
Метрдотель, ошалевший от суеты, раздраженно поднял
телефонную трубку и стал напряженно вслушиваться. Черт бы побрал этот шум,
слова не разберешь!
— Простите, с кем вы хотели поговорить? — переспросил он,
зажимая ладонью ухо в безуспешной попытке избавиться от помех. — Да, миссис
Мейтленд заказывала столик. Сейчас позову ее к телефону.
Метрдотель с романтическим именем Роланд работал в
«Ремингтон Грилл» совсем недавно и теперь водил пальцем по карточке, разыскивая
стол, зарезервированный для Мейтлендов.
Пробравшись к дальней стене ресторана, он в недоумении
остановился. Да их трое! Потрясная блондинка лет тридцати, элегантно одетая
светловолосая женщина постарше, судя по сходству с первой — ее мать, и
темноволосая девушка-подросток в омерзительно безвкусном одеянии, особенно
вызывающе смотревшемся на фоне безупречных нарядов обеих дам и остальных
богатых клиентов «Ремингтон Грилл».
И поскольку Роланд был не совсем уверен, кого именно следует
побеспокоить, оставалось действовать наугад.
— Прошу прощения, леди Мейтленд, — обратился он ко всем
троим, — вам звонят.
Смеющиеся женщины вопросительно воззрились на него.
— Кому именно? — бесцеремонно осведомилась девочка.
— Миссис Мейтленд, — едва скрывая досаду, пояснил Роланд.
Можно подумать, у него времени вагон!
— Вы здесь новичок, поэтому, так и быть, объясню, — снизошла
девочка, явно наслаждаясь его растерянностью. — Я мисс Мейтленд, справа моя
невестка, миссис Ной Мейтленд, а слева — мать моей невестки, миссис Дуглас
Мейтленд. И одновременно, — гордо выложила она козырную карту, — моя мама.
Брови Роланда взлетели к самым корням волос.
— Как мило, — пробормотал он, едва не лопаясь от злости.
Слоан от души пожалела беднягу, которому выпало несчастье
столкнуться с Кортни.
— Должно быть, это меня, — сообщила она, вставая. — Ной
звонил из Рима и пообещал приехать на день раньше.
Ной на цыпочках поднялся наверх и внезапно появился перед
трехлетней дочерью, которая при виде отца восторженно завизжала и бросилась ему
на шею, болтая ножонками в пижамных штанишках. Няня почтительно поздоровалась и
скрылась в соседней комнате.
— Папа! Ты уже приехал!
— Да, малышка, — пробормотал Ной, неловко подхватывая дочь
одной рукой и пряча за спиной другую, с подарком для Эшли.
— А к нам приходила тетя Кортни.
— Вижу, — кивнул он.
Девочка раскрыла от изумления рот и тряхнула кудрявой
головкой.
— А откуда ты узнал?
— По твоим барашкам-кудряшкам.
Слоан нашла Ноя на террасе. Эшли сидела на коленях у отца, и
оба о чем-то таинственно перешептывались.
— Папа дома! — громко сообщила девочка. Ной поднял глаза,
увидел жену и нежно улыбнулся, словно обволакивая ее теплом взгляда.
— А мы рассказывали друг другу всякие секреты, прошепелявила
Эшли и с довольным видом подставила ухо губам Ноя Тот что-то прошептал — А
можно я расскажу маме? — загорелась Эшли — Так и быть, — с притворной неохотой
согласился отец.
— Папа сказал, — торжественно объявила малышка, — что он
любит тебя. Очень, очень, очень.